помедлил, ещё раз глянул на банан. Навстречу из-за угла вышли патрульные, и Тони оцепенел. Два офицера в чёрных одеждах, напоминающих скафандры, – с бронированными вставками в районе груди, с электрическими дубинками у поясов, двигались прямо на него, в тёмных очках и шлемах. Тони замер, сердце его усиленно забилось, он машинально попятился назад. Банан незаметно перекочевал в пакет. Офицеры приблизились и внимательно на него уставились – сначала пристально изучив рейтинг, затем внешний вид и пакет в руках. Какое-то время они молча стояли напротив и смотрели на него, а затем, как будто по команде, направились дальше – туда, где толпились маргиналы. Тони выдохнул, бросил очередной взгляд на маргиналов и отправился в сторону дома.
Глава 2
Жилые массивы А-17, впрочем, как и дома других районов Тридцать Второго, представляли собой плотные десятиэтажные застройки. Здания шли одно за другим, примыкая друг к другу почти вплотную – серые однотипные постройки, с сохнущим на балконах бельём и курящими у подъездов рабочими. Зелени в округе почти не было – несколько зон были отряжены под парки, однако по факту на весь район был один-единственный сквер, разбавляющий зелёным пятном серо-жёлтую массу. Остальные зоны были либо заброшены ввиду отсутствия ресурсов, либо переориентированы под другие проекты – в основном связанные с переработкой мусора. Жилые массивы составляли большую часть района. Дома выстраивались вдоль улиц, которые пронизывали район, подъезды выходили прямо на прохожую часть. Возле таких подъездов обычно собирались жильцы, когда погода была тёплой, – они сплетничали или же играли во что-то. Собираться больше пяти человек было запрещено: знаменитый закон «Габриэля-Мартина», изданный сразу после бунта Рорка, ограничивал права рабочих на массовые собрания. Власти опасались повторения восстания и штамповали нелепые законы каждый год – нередко одни противоречили другим, но это никого не смущало. Вот и теперь у подъезда Тони стояли забавные кучки по четыре человека, находившиеся не ближе восьми метров друг к другу. Закон регламентировал и расстояние.
– Эй, Тони! – раздался знакомый голос с лавки, когда до входа в дом оставалось всего несколько шагов. Голос этот был хриплым и резким. Принадлежал он Баффу – председателю совета жильцов дома номер 66-31, где проживал Тони. Должность эта была скорее номинальной: по закону за каждым домом закреплялся ответственный, призванный регулировать вопросы проживания, улаживать проблемы и доносить мнение жильцов до властей района. Жильцы голосовали каждый год, избирая председателя, а префект района утверждал его на должность. Голосование могло длиться несколько месяцев, пока кандидатура не устроит чиновников, поэтому каждому жильцу «рекомендовали» голосовать сразу за того, кто подходит на эту должность согласно рекомендациям префекта и неким постоянно обновляющимся регламентам. Таким образом, Бафф, человек не наделённый никакими способностями, кроме наглости и лизоблюдства, занимал свою должность на протяжении четырёх лет подряд. Все знали, что он скорее выполняет функции шпиона – доносит обо всем, что происходит на территории 66-31 наверх, получая за это повышение рейтинга и льготы.
– А ну-ка постой, – рявкнул Бафф, и Тони остановился, не дойдя до двери пару шагов.
– Чего нужно? – не оборачиваясь, спросил он. – Я спешу.
– Куда это ты спешишь? – щурясь, спросил Бафф и поднялся с лавки, приближаясь. Двое других жильцов – престарелый больной бригадир и девка, имя которой Тони так и не запомнил, остались сидеть.
– Какие у тебя могут быть дела?
– Тебя это волновать не должно. – Тони обернулся и уставился на подошедшего вплотную Баффа. Он был толст, будто боров, имел покатые плечи, лицо его было испещрено мелкими следами от оспы. Волосы Бафф брил почти наголо. Его маленькие, близко расположенные глазки впились в Тони со злобой. Носил он белую майку и растянутые пижамные штаны. На лбу его голубым светом виднелись заветные цифры – «82».
– Как раз-таки это меня и волнует, дружок, – он ехидно прыснул. – Я тут наблюдаю за тобой в последнее время, и мне кое-что не нравится. Знаешь, что именно?
– Ты думаешь, мне есть до этого дело? – насупился Тони.
– Не зли меня, мальчишка! – рявкнул Бафф и ударил ладонью по железному щитку рядом с входной дверью. Раздался металлический треск. Тони не дрогнул. Собравшиеся у подъезда с любопытством уставились на представление.
– Твой рейтинг никогда не поднимался выше «40», сколько я тебя знаю. Это настораживает и обязывает меня, как председателя совета жильцов, усилить свою бдительность. Что ты за фрукт, а? Я делал запрос на твою работу – характеристику дают положительную. Ты ни разу не опаздывал, никогда не получал штрафов. Исправно работаешь по шесть дней в неделю, показатели выше средних. Так что же ты делаешь не так? Куда ты тратишь свой рейтинг?
– Спроси у своей подруги, – прыснул Тони. Кто-то на лавке подавил смешок. Менее смелые сдержались. – Она уж точно знает.
– Ах ты мелкий ублюдок! – вспыхнул Бафф. Лицо его покраснело, оспы остались белыми. Он сжал кулаки, и Тони услышал, как скрипнули его зубы. – Да я сейчас из тебя весь дух выбью…
– Попробуй, – Тони пожал плечами. – Вмиг лишишься и должности, и своего драгоценного рейтинга. Давай, Бафф, ударь, чего ждёшь? Я уж потерплю, ради того, чтобы больше не видеть твою противную рожу в своём доме.
– Слышали, ребята? – обратился Бафф к жильцам, которые сидели на лавке рядом с ним. – Слышали, что этот нахал себе позволяет?! Что мне, уделать его прямо здесь?
– Не кипятись, Бафф, – сказал один из них. Старикан, первый пресмыкатель и почитатель «талантов» Баффа. – Не стоит ради него рисковать рейтингом. Рано или поздно он сам себя похоронит, вот увидишь. Ему и без того недалеко до маргинала.
– И правда, – кивнул Бафф и разжал кулаки. Он прошёлся немного, закивал головой, успокаивая себя. – Чего это я тут распинаюсь?! Подождём, а там и посмотрим. – Затем он приблизился настолько, что Тони ощутил резкий запах из его рта. – Ещё посмотрим, мальчик, ещё посмотрим.
Бафф вернулся на место, усевшись на лавку. Тони вошёл в подъезд, вздыхая с облегчением. Он вызвал лифт, который должен был доставить его к квартире на втором этаже. Сердце билось в учащённом ритме – только теперь Тони ощутил нечто подобное волнению. Двери лифта отворились, и он ступил внутрь. Вместе с ним вошёл ещё один человек. Это был его сосед по площадке – престарелый Дон. Никто толком не знал, сколько ему лет – семьдесят или больше, но Дон всегда пользовался уважением среди жильцов. Несмотря на преклонный возраст, он всё ещё был полон сил – работал на свалке бригадиром по пять часов в день, а в свободное время помогал жильцам ухаживать за
