мегобаро!1* – закричал он мне. – Заходи скорее! Мы все тебя ждем: Саша тебя ждет, гости тебя ждут, стол тебя ждет, вино стынет!
– Гамарджоба, батоно Вардо! – я помахал рукой. – Диди мадлоба дапатижебисатвис!2** Сейчас поднимусь! – я хотел всю фразу произнести по-грузински, но в отличие от Саши, который считал, что жить на Каказе и не знать грузинского языка – свинство, я дальше общепринятых формул приветствия не продвинулся, однако и это доставляло Гелавани большое удовольствие.
Вардо Тенгизович распахнул дверь и заключил меня в объятия, за спиной его уже стоял Саша в новогоднем красном колпаке, ему на плечи положила руки какая-то девушка в ярко-серебряном парике с бисером, – видимо, Саша уже успел разговориться и произвести на собравшихся дам положительное впечатление. Мы обнялись, Саша, не дав мне даже раздеться, прямо в прихожей достал из дорожной спортивной сумки большой полиэтиленовый пакет с ксерокопиями.
– Вот, смотри!
Я сел на стул и полистал роман Соколовского.
– Здорово! – выдохнул я. – Слушай, давай я его в этот раз сам наберу.
– Не царское это дело! – сказал Саша, забирая у меня тексты и снова пряча в пакет. – Есть же Даша – вот пусть она и набирает. Работа у нее такая, на то она и лаборант. А ты вот лучше докторской займись. Смотри, за что ни возьмешься на Кавказе – везде научная проблема!
– Опять ты за свое, перед самым-то праздником! – воскликнул я. – Давай вот лучше, я тебе отзыв хороший напишу на твою работу.
– Подумаешь! Нужен мне очень отзыв кандидата наук! Вот защитись, тогда и пиши отзыв, – Саша рассмеялся.
Девушка в парике с интересом посмотрела на нас.
– Так вы, ребята, кандидаты наук?
– Саша – почти доктор, – с гордостью произнес я. – Так что руки ваши, когда я пришел, лежали на надежных плечах!
Заиграла музыка, девушка снова положила руки Саше на плечи, он по привычке сутулился, и она казалась выше него на полголовы, хотя это никого не волновало.
– Идемте танцевать! – предложила девушка, и Саша покачал головой, как бы извиняясь, что не может больше со много говорить.
Музыка лилась бодрая, веселая, Саша отлично танцевал, и непринужденно переходил от одной партнерши к другой. Вардо Тенгизович наскоро перезнакомил меня с гостями. Все, в основном, были знакомыми Геловани, которые жили в Деминском микрорайоне и самом селе.3* Вардо Тенгизович пользовался славой гостеприимного хлебосольного хозяина, и многие стремились попасть к нему на торжество. Сегодня здесь собрались девушки-студентки из экономического института, одна из них уже даже работала в крупном банке, поэтому держалась несколько более строго, чем остальные. Пришли соседки Вардо с детьми – двумя мальчиками лет десяти и девочкой-старшеклассницей. Были еще степенные женщины, работавшие в сфере торговли, с мужьями, которые, видимо, планировали в будущем открыть в Демино магазин или автомойку, – они оживленно обсуждали детали этого дела. Один мужчина в сером твидовом пиджаке, выглаженных черных брюках, сидел в глубоком кресле и, сверкая вычищенными до блеска туфлями, заложив ногу за ногу, листал «Весы» 1912 года из коллекции Вардо Тенгизовича. Он явно пришел без компании и не стремился включиться в общую праздничную суету.
– Большой человек! – шепнул мне Геловани, указывая на него. – Владелец торговой сети! У меня к нему дело!
Я шутливо поднял вверх указательный палец, словно бы подчеркивая значительность такого серьезного знакомства. Вардо Тенгизович подвел меня к «владельцу», мы обменялись рукопожатиями.
– Владимир Николаевич, – представился он, не вставая с кресла.
– Игорь, – ответил я.
– У вас нет отчества? – спросил «владелец» с иронией в голосе.
– Ну здесь-то к чему формальности? – рассмеялся я. – У Вардо Тенгизовича в гостях я всегда – просто Игорь.
– Ну, хорошо, – пожал плечами Владимир Николаевич и снова обратился к «Весам».
Только я отошел в сторону, как меня толкнули в спину.
– Простите великодушно! – воскликнул Саша, одной рукой поддерживая девушку, с которой танцевал, а вторую вознося в воздух в театральном жесте. – Не рассчитал pa de dans!4*
– У вас неуклюжий партнер! – пошутил я в ответ, улыбаясь девушке и предлагая ей руку. – Разрешите вас пригласить! Уверяю, со мной на пути вы не встретите никаких преград, особенно чужих спин.
Девушка кокетливо оттолкнула Сашу и приникла ко мне. Мы закружились по залу.
– Кисти шали, словно перышки, расправя, влюблена она, красива, нехитра – улетела. Я держать ее не вправе… – с показной грустью Саша процитировал «Соловьиху» Бориса Корнилова.
– О, да вы говорите стихами! – сказала одна из девушек, помогавших накрывать на стол.
– Это не я, это… – хотел бы возразить Саша, но в это время из-за спины раздался детский крик: «Раз! Два! Три! Елочка – гори!» Свет погас, и украшенная гирляндой пихта засветилась россыпью огоньков. Они пробежали змейкой по хвое вверх и под потолком вспыхнула яркая золотая звезда, украшавшая крону дерева.
Все замерли, и в тишине Саша, державший в объятьях партнершу по танцу, склонив к ее голове свою, прочитал ей полушепотом «Мою звезду» Иннокентия Анненского.
– Боже! Как красиво! – сказала девушка. – Это Пушкин?
– Ну, почти, – ответил Саша с улыбкой.
Пока на стол из кухни доставлялись закуски, напитки, горячие блюда, Саша читал еще малоизвестные стихи Елены Гуро и Игоря Северянина, Николая Клюева и Рюрика Ивнева, Вадима Шершеневича и Анатолия Мариенгофа. Декламировал Саша красиво, выразительно, слушатели даже аплодировали ему и просили на бис. Саша объявил, что продолжит только в том случае, если за каждую строфу будет вознагражден поцелуем «прекрасной дамы». Девушки с удовольствием включились в игру, и Саша, разгоряченный, весь в помаде, читал иногда уже без зазрения совести и свои собственные сочинения, и вирши нашего знакомого дизайнера Ковалева из циклов «Змей ест человека» и «Любовь в мире насекомых». Время от времени его чтение прерывалось взрывами хлопушек, которые попали в руки мальчишек.
Наконец сели за стол. Стали с удовольствием есть, поднимали тосты, поздравляли друг друга. Постепенно компания разделилась на небольшие группки сидевших рядом людей, которые ухаживали друг за другом за столом и болтали о всякой всячине. Одна из женщин, о чем-то незадолго до этого спорившая со своим мужем, обратилась к Саше:
– Вы знаете так много стихов наизусть – вы, наверное, учитель?
– Не совсем, хотя можно сказать и так – я немного преподаю в вузе, – ответил Саша.
– Скажите, пожалуйста, – продолжала женщина, – может, вам покажется глупым этот вопрос, но все же мне интересно знать: вот эти стихи, которые вы сегодня читали, вы их специально когда-то заучивали, чтобы запомнить?
Саша улыбнулся:
– Да нет, что вы, просто приходилось много работать с книгами, и стихи как-то сами собой остались
