он проговаривает вслух.
— Посуди сам, мы, скитальцы — те кто могут добавить красок, изменить, побороть!
— А в конечном итоге либо умереть, либо, подобно нашим отцам и матерям, остаться где-то в семейной гнезде.
— Не нужно мне семейных гнёзд!
— Ну, парень, это в тебе максимализм говорит, твой протест можно понять, но глупо считать, что именно ты перевернёшь устройство людского.
— З-а-н-у-д-а.
— Может ты и видишь смысл в пути, в своих книжках, но рано или поздно придешь к относительности, переменности мира вокруг. Ведь на Сейкацу…
— …Всегда остаешься один, — закончил Чино, — Забавно, но ты очень похож на отца из своих рассказов.
— Именно, а раньше я думал, что никогда не стану, как старик. Вот тебе прямое подтверждение моих слов. Ты ещё не созрел.
— И не созрею… — пробурчал он, — Нам определённо будет чему научить друг друга, — поклонившись, сказал Тэгами, — Так ведь?
— Возможно, — ответил тем же, — На этой земле нет ничего постоянного, парень.
— Будем же первыми, кто нарушит сей закон!
Не доверяю ему, этой самодовольной роже. Он точно что-то хочет от меня скрыть, завести в ловушку, западню, прибить.
Только вот ради чего?
О чём желает написать свои кровавые рассказы?
Сколько я бы не рассуждал о его мотивах, они остаются туманными. Может Тэгами и не понимает, зачем я начал путешествовать с ним, но, вероятно, писателя тоже терзают разные мысли, ведь он не знает о моём желании вернуться к людям. Не знает, что он — только удачное обстоятельство…
С моей стороны, конечно, это звучит как оправдание, но в одиночку выйти к обществу, попросту, было по-звериному страшно. После пятнадцати лет бродяжничества чащами крайне сложно, хоть и имея желание, вот так заявиться к вратам ближайшей деревни и просить там кров.
Вдвоём, как ни посмотри, легче.
Чино, из того, что мне удалось узнать, жил в отдалении от цивилизации. Больших городов в жизни не видал, всё воспитание и наука — от родителей.
— Ты постоянно задумываешься, — подытожил спутник, — Отвлекаешься от нашего разговора, либо тебе неинтересно, либо у тебя есть проблемы поважнее.
— Нет, я просто… Давно не говорил с кем-то. Мне трудно поймать волну.
— Ну, что могу сказать, привыкай.
* * *
— Ты свернул не туда, — начал Тэгами, — Нам в другую сторону.
— Можешь со мной не идти, — ответил я, продолжая уверенно углубляться в лес.
— Скажи хоть, куда мы идём?
— Я иду.
— Ладно… Куда ты идёшь?
— Прощаться.
— У тебя тут были друзья?
— Мои «друзья» сейчас перед тобой.
— А-а-а!… Лес! Твой друг — лес!
— Мгм.
— Ну так, прощайся.
— Не здесь.
— Чем тебе здесь не лес?
— У меня есть своё место.
— Там лес — больше «лес», чем здесь?
— Оно для меня особенное, — холодно отрезал я, лишь бы заткнуть его говорящую голову.
Он не понимает меня, может, пока не понимает. Всё-таки, занятие писателя заставляет тебя разбираться в людях, чтобы быть хорошим писателем — надо хорошо понимать людей.
— Ты хорошо разбираешься в людях? — резонно спросил я.
— После нашей встречи… Уже не уверен.
— Плохой, тогда, из тебя писатель.
— Так уверенно судишь не прочитав ни одной работы? — сказал Чино с обидой, вопросительно подняв бровь.
— Я оценил тебя по собственным критериям.
— Норовливый ты напарник, — подытожил Тэгами.
— Сам такого выбрал.
— … - парень притих так, будто ему есть, что сказать, но из множества слов — подходящего ни единого.
— Вот, — напряжённый разговор прекратился, мы вышли на поляну.
Здесь я чувствую себя, как в родительских объятиях. Листва криптомерии укрывает от солнца, подобно отцовским рукам, птицы убаюкивают, словно материнские колыбельные. Аромат травы и цветов наполняет воздух, заставляя чувства раскрыться. Лёжа на траве и наблюдая за облаками, моя душа разливается вместе с шумом леса, эта поляна дарует успокоение, и я надеюсь, что не забуду её, ведь, для меня, нет лучше места на свете…
— Мило, — незатейливо улыбнулся Тэгами.
— Здесь моя семья, — подойдя к булыжнику, я достал меч из-за пояса и сел в самом сердце опушки, — Только тут я свой.
Мигом, чувствуя мой скорый уход, плечи, руки, ноги начали облеплять крохотные птицы. Соловьиные трели омрачнели, тоскливо прощаясь. И моя грудь, вторя, сжималась от печали.
Я навсегда останусь частью этой поляны.
— Я созрел… — произнёс едва слышно, — Спасибо, что приняли меня.
— Ты там с пернатыми кумекаешь, чудак? — недоумевал Тэгами, — Подожди, я это запишу… А лучше нарисую! — он в своей манере проделал дыру в ладони.
— Вы не хотите, чтобы я уходил.
— О-о-очень трогательно, Кен. Посиди ещё немного в этой позе, мне пару штрихов, — были слышны мазки кистью по пергаменту, — «Сын старой криптомерии» — как тебе название?
— Мне по душе простое: «Отшельник».
— Уже не в моём стиле.
— Я не разбираюсь в стилях начинающих писателей.
— Некрасиво указывать, что я начинающий.
— «Некрасиво» — это учить старшего, — поднявшись, я подошёл к дереву. Прикоснувшись ладонью к стволу, ощутил — оно тоже плачет от моего ухода.
— Ладно, прекращай эти слезливые сцены. Толку-то с деревом обниматься.
— Ты не понимаешь…
— А ты — чу-дак!
— Как скажешь, — недоверчиво окинув Тэгами взглядом, я продолжил: — Ночевать будем здесь.
— Здесь?
— А куда ты сейчас собрался идти? Как раз проверим, не убьешь ли ты меня в первую ночь, — раскладывая ветки под криптомерией, я создавал привычную для себя «койку», — Позволь мне в последний раз поспать здесь.
— «Первая ночь» уже была вообще-то! Но, если так подумать, бояться тут надо мне.
— С чего бы?
— А вдруг ты захочешь взять реванш?
— Не захочу.
— …Или подговоришь своих птичек выколоть мне глаза. Уверен, ты и такое умеешь.
— Проверять не советую, — умостившись у корней дерева, я расслабленно прищурил глаза и сложил руки у затылка.
— И мы будем спать вот так?
— Нам спать не обязательно. Можешь заночевать и под тем деревом, — указал куда-то в сторону.
— Я не об этом… Вдруг мне под кимоно что-то заползёт!
— Съешь.
— Бр-р-р. Есть охота, но не настолько.
— Добудь.
— Я?
— Скажи ещё, что не умеешь добывать пищу. Кого вообще я взял в напарники?…
— Я сам тебя выбрал, — пародируя мою манеру, молвил Чино, а после воскликнул: — Ага! Вот и мой ужин! — юноша триумфально нарвал охапку лесных ягод.
— Дело действительно близится к ужину, — справедливо заметил я, прикрываясь от закатных лучей, — Пока перебьемся ягодами и тем, что заползёт тебе под кимоно.
— Шутить начал?
— Стараюсь поднять себе настроение, забыть об уходе. А мы, кажется, слишком разные, чтобы понять друг друга.
— Знаешь, как в народе толкуют: «Противоположности притягиваются»! — пропел Чино.
— Мгм.
— Мне интересно сводить персонажей разных взглядов в одной сцене — занимательное зрелище выходит!
— Мы —
