Эли любила в детстве, сидя у камина, укутываться в тёплый шерстяной плед вместе с сестрой и слушать мамины рождественские истории. А потом складывать в корзинку угощения и разносить их по соседним домам. От тёплых воспоминаний улыбка расцвела на лице девочки, и она, несмотря на холод и усталость после работы, побежала по снежным дорожкам домой. По пути ей встречались праздничные ярмарки с красочными лотками, в которых продавались расписные игрушки и вкусные угощения.
Время уже позднее, и над головами прохожих зевак вовсю светили расписные фонари. Городские часы давно пробили семь вечера. В это время, несмотря на жгучий мороз, было много желающих понаблюдать за уличными артистами, певцами и танцорами. Эли любила наблюдать за тем, как другие совершали, казалось бы, невозможное. Чудесная музыка, энергичные танцы и интересные сценки — всё это полюбилось маленькой любопытной душе девочки. Но, к сожалению, от многих радостей пришлось отказаться из-за ежедневной работы. Разнос почты, продажа фирменных хлебных изделий в их семейной булочной лавке, уборка дома местной аристократки миссис Хилл и небольшая работа на городской фабрике не приносили больших денег, но это помогало оплачивать лечение Шейли. Некоторое время назад старшая дочь почувствовала сильное недомогание, и они немедленно обратились в местный госпиталь. Спустя какое-то время врачи поставили ей страшный диагноз — раком. Они всеми силами пытались ей помочь, но с каждым днём Шейли становилась всё слабее, чахла на глазах. И вот месяц декабрь, снежные деньки, канун Рождества она проводит лёжа в госпитале без шанса на счастливое будущее. Врачи дали ей примерный срок пять месяцев. Четыре месяца уже прошло, и счёт шёл на дни. Но даже в такой безвыходной ситуации Шейли продолжала улыбаться этому миру. Её непоколебимый оптимизм и уверенность в завтрашнем дне восхищали каждого, кто был с ней знаком. А маленькую Эли эти качества заставляли вставать изо дня в день на тяжёлую работу. И каждый раз, когда ей хотелось опустить руки, в её мыслях звучал голос сестры.
«Улыбайся и дари свет миру и тогда это вернётся к тебе вдвойне,» — повторяли одну и ту же фразу искусанные в кровь губы каждый раз, когда сил уже ни на что не хватало.
Шум вокруг всё не стихал, люди наслаждались сочельником. Мимо Эли с весёлыми криками и улыбками на лице пробежали две маленькие девочки лет 5–9.Они врезались в спины прохожих, лепетали скромные извинения и не переставали смеяться с огоньками в глазах. Одна из них, самая маленькая, поскользнулась на ступени и полетела лицом вниз. Но её спутница успела среагировать и быстро схватила маленькую девочку за руку и потянула на себя. Эли видела, как та, которая чуть не упала, нырнула в тёплые объятья своей спасительницы. Девочки повернулись в сторону, Эли и она смогла их рассмотреть. Характерные для юного возраста пухленькие щёчки покраснели от холода. Девочки были так похожи друг на друга. У обеих тёмные косы, голубые глаза и восторг во взгляде.
«Наверняка сёстры,» — сделала вывод Эли. Она помнила сочельники из детства. Они с сестрой до вечера играли в снегу и украшали двор снежными фигурами. А потом ходили всей семьёй на Рождественскую ярмарку, где раз в год могли попробовать разнообразные угощения. Шейли всегда выбирала поджаренные орешки в карамели, а маленькая Эли просила купить ей шоколад.
Эти воспоминания остались тёплыми, как горячее какао в метель, которое варила им мама. Эли улыбнулась и, посмотрев в последний раз на маленьких сестёр, пошла далее своей дорогой. Ещё пара поворотов, и она оказалась на своей улице. Дома не для аристократов, но жили соседи все дружно и всегда друг другу помогали. Дом Эли состоял из первого этажа и маленького чердака, который оборудовали под комнату для сестёр. Её родители владели небольшой булочной, и именно сочельник был самым загруженным днём в году. Зато прибыль в эти дни была немаленькая, и большая часть денег теперь уйдёт на лечение.
Эли видела, как горели яркими гирляндами окна главного зала булочной. Запах имбирного печенья привлекал прохожих, и толпа любителей рождественских угощений заходила внутрь, что бы распробовать всё самое вкусное и заодно согреться. Эли зашла во внутренний дворик их дома и, открыв дверь заднего входа, почувствовала долгожданное тепло. Их дом был наполнен покупателями, но из-за небольших коридоров, разделяющих её и главный зал, девочка слышала шум издалека. Мимо с корзиной для белья проходила её мама, но, увидев дочь, остановилась…
— Ты сегодня позднее, Эли, — прошелестел тёплый голос мамы.
— Да, прости, мам, пришлось задержаться, — проговорила девочка, отряхивая от снега свою вязаную шапку на пороге. — Неожиданно к нам поступила просьба передать посылку в аптеку мистера Томсона, а все остальные посыльные разбежались раздавать почту. Пришлось мне идти. Но ты бы видела, как он улыбался! — размахивая руками, щебетала с восторгом она. — Посылка от его дочери, которая живёт в Лондоне. Она не смогла приехать из-за работы, но зато попросила нас передать ему подарки из столицы.
Эли любила видеть улыбки других. Она наблюдала за тем, как в глазах пожилого аптекаря скопились слёзы радости, когда он читал письмо своей дочери. В этот момент ей казалось, будто мир стал добрее, а на улице теплее, несмотря на жгучие морозы.
— Ох, как я рада, что Леди Ари не забыла про своего отца в этот прекрасный праздник! — её мама с восхищением посмотрела в окно. Она была чуткой и заботливой, неудивительно, что её дочери были такими же. — Эли, раздевайся и проходи на кухню, попьём горячего шоколада.
— Нет, мам, — замотала головой девочка. — Я хочу сначала навестить Шейли и занести ей угощения.
— Как скажешь милая. Я навещала её утром. Она так исхудала и выглядит уставшей. Но думаю, что её обрадует твоя компания. Я уже собрала для неё гостинцы, — с этими словами мама ушла на кухню.
Эли переминалась с ноги на ногу и дышала на ладони, что бы согреть их.
— Вот. Возьми, Эли, — перед её взором появилась небольшая плетёная корзина. Сверху она была накрыта тканью, чтобы укрыть содержимое от снега.
— Там разные пироги, немного индейки, печенье и тёплое молоко. Ещё тёплые варежки и шарф, который я связала на днях. Думаю, вечером в госпитале холодает, — сказала мама, протягивая корзинку дочери.
Эли быстро натянула шапку, взяла корзинку и, склонив в знак благодарности голову, выбежала из дома.
