избитая и истекающая кровью, из последних сил пыталась добраться до своей квартиры. Ее крики и призывы о помощи слышали не менее тридцати восьми соседей, видевших, что происходит, или слышавших шум борьбы. Но ни один из них не оказал никакой помощи, ни вмешавшись напрямую, ни хотя бы позвонив в полицию. Это событие все еще обсуждается и анализируется спустя тридцать пять лет[4]. Социальные психологи скрупулезно изучили «эффект пассивного наблюдателя», опубликовав более 600 исследований в академических журналах. Были проанализированы все мыслимые факторы – как в реальных жизненных ситуациях, так и в смоделированных лабораторных условиях – чтобы понять, как работает «эффект свидетеля» и как можно противодействовать пассивности.
• Газетное объявление размером в целую полосу, опубликованное британской Amnesty International, представляет собой фотографию мусульманки, кричащей от горя. Изображение окружено коллажем из слов: обезглавлены, массовые убийства, изуродованы, сожжены заживо, младенцы сброшены с балконов, выпотрошены беременные женщины. Текст начинается так: «Нет слов – совсем нет слов – чтобы выразить то, что чувствует эта алжирская женщина»: ее ребенок разбился насмерть, ее маленькая дочь зарезана, голова ее матери валяется в пыли. Но оказывается, слова теряют силу: «Шокирующие заголовки нас больше не задевают. Мы не тронуты, мы возмущаемся, что нами манипулируют. Опыт говорит, что вы прочитаете такую страницу, перевернете ее и забудете, потому что именно так вы, как и все мы, научились справляться с назойливой рекламой».
Это примеры некоторых из многих состояний, охватываемых моим кодовым словом «отрицание». Это не сформулированный психологический «механизм» и не универсальный социальный процесс. В этой главе просто классифицируются способы использования концепции отрицания. Рискуя повториться, я также обращаюсь к последующим темам всей книги, но описываю их кратко, без слишком большого количества примечаний, отступлений, теорий и академических ссылок, которые появятся в последующих главах.
Психологический статус: сознательно или бессознательно?
Отрицание – это утверждение, что что–то не произошло, не существует, не соответствует действительности или что о чем–то неизвестно. Есть три возможности для таких утверждений быть истинными. Первая и самая простая состоит в том, что утверждения эти действительно верны, обоснованы и правильны.
Очевидно, существует множество случаев, когда отдельные лица, организации или правительства имеют полное право утверждать, что событие не имело места вовсе, или произошло не так, как задумывалось, или что оно могло произойти, но без их ведома. Эти опровержения являются простой констатацией фактов, сделанной добросовестно. Доказательства и контрдоказательства могут быть представлены публике, утверждения могут быть проверены, измышления разоблачена, представлены разумные стандарты доказательства.
Даже без сегодняшнего постмодернистского скептицизма в отношении объективности знания эти игры в правду весьма изменчивы. Возможно, действительно непросто выявить правду о зверствах в запутанной цепи заявлений и встречных заявлений, выдвинутых правительствами, их критиками из лагеря защитников прав человека и оппозиционными силами. Демонстранты ли первыми применили насилие или полиция? Это действительно была пытка или «интенсивный», но законный допрос? Еще труднее представить юридические обоснованные доказательства и зачастую практически невозможно установить ответственных за событие. Более того, утверждения об отрицании могут быть сделаны совершенно добросовестно. Это в равной степени справедливо как для правительств («резни не было»), так и для отдельных лиц («ничего не видел»).
Вторая возможность также логически проста, хотя ее труднее идентифицировать. Это умышленное, преднамеренное и осознанное заявление, предназначенное для обмана, то есть несомненная ложь. Истина ясна и известна, но по многим причинам – личным или общеполитическим, оправданным или неоправданным – ее скрывают. Отрицание является обдуманным и преднамеренным. На индивидуальном уровне для этого достаточно нескольких общих слов (ложь, сокрытие, обман). На организованном уровне (возможно, именно тем указывая на распространение лжи в общественной жизни) в ходу больше терминов: пропаганда, дезинформация, обеление, манипуляция, раскрутка, мошенничество, сокрытие. Таковы стандартные ответы на обвинения в зверствах, коррупции или нарушениях законов общества. В отсутствие действенных гарантий того, что правительство обязано говорить правду, в то время как все остальные могут быть предвзяты, ненадежны или могут лгать, большинство из нас предполагает, что большинство подобных официальных опровержений действительно являются ложью. Другой формой сознательного отрицания является преднамеренное решение избегать определенной неприятной информации. Немыслимо жить в состоянии постоянного осознания факта, что тысячи детей ежедневно умирают от голода или умирают от легко поддающихся профилактике и излечимых болезней. Поэтому мы принимаем осознанное решение отключить источники подобной информации. Это все равно, что ходить только по определенным улицам, чтобы ни в коем случае не видеть на других бездомных попрошаек.
Однако иногда мы не полностью осознаем, что отгораживаемся или ставим блок. Это третий набор возможностей, который не так просто описать. Отрицание может быть не связано ни с правдой, ни с преднамеренной ложью. Утверждение это не до конца детализировано, да и степень «знания» об истине не совсем ясна. По-видимому, существуют состояния индивидуального ума или даже целые массовые культуры, находясь в которых, мы одновременно и знаем, и не знаем. Возможно, так было и с теми сельчанами, которые жили вокруг концлагеря? Или с матерью, которая не знает, что ее муж делает с их дочерью?
Сложная психология отрицания – это тема моей следующей главы. Самая известная психологическая теория – достаточно известная, чтобы войти в обыденное употребление, хотя в некотором смысле и самая крайняя – берет свое начало в психоанализе. Отрицание там понимается как бессознательный защитный механизм, помогающий справиться с чувством вины, тревогой и другими будоражащими эмоциями, вызванными реальностью. Психика блокирует информацию, которая буквально немыслима или невыносима. Бессознательно воздвигается барьер, затрудняющий мысли достичь осознанного знания. Информация и воспоминания перенаправляются в обычно недоступную область разума.
Может ли это действительно происходить без какого–либо сознательного ментального усилия – на неизведанной территории между сознательным выбором и бессознательной защитой? Является ли это нормальным подавлением фонового шума, позволяющим сосредоточить внимание на более важных вещах, или это защита от угрожающего персоне восприятия? И является ли отрицание злокачественным (как в случае с группами высокого риска заражения ВИЧ, отрицающими свою уязвимость) или доброкачественным (как ложные надежды, которые позволяют неизлечимо больным пациентам продолжать жить)? Психология реакции «закрывать глаза» или «смотреть в другую сторону» – сложная материя. Эти фразы подразумевают, что у нас есть доступ к реальности, но мы предпочитаем игнорировать ее, потому что так нам удобно. Это может быть простая нечестность: информация доступна и зарегистрирована, но приводит к выводу, от которого сознательно уклоняются. Однако «знание» может быть гораздо более двусмысленным. Мы смутно осознаем, что решили игнорировать факты, но не совсем осознаем, от чего именно мы уклоняемся. Мы знаем, но в то же время не знаем.
Политические отголоски этих настроений можно найти в
