Катастрофа превратилась в сумасшедший дом. Оба пациента сорвались с катушек одновременно. От их горячих ласк вода начала выплескиваться через край, но они этого не замечали. Только горячая вода, два влажных и горячих тела и жажда друг друга.
Дело кончилось тем, что Саша не удержался на скользкой и довольно узкой скамейке. И, выпустив Саню, с головой ушел под воду. Вынырнул, отфыркиваясь.
- Мы так утонем.
- Мы уже утонули.
- Еще не совсем, - он приблизил свое лицо к ней, поцеловал – влажно и все так же по-хозяйски. И совершенно неожиданным для такого крупного человека и даже изящным движением перемахнул через борт купели. – Иди ко мне на руки.
Теперь Санина очередь смотреть на него, голого, с поднимающимся от кожи паром. Она честно пытается смотреть ему в лицо. И молчит.
- Да, точно, - Саша протягивает руку и сдергивает со стоящей рядом вешалки белый банный халат. – Так ты замерзнешь. Иди сюда, я приму и укутаю.
- Нет, - Саня отрицательно качает головой.
- Поздно говорить «нет», - мужские губы трогает усмешка. Не мягкая – упрямая. А девушка в фурако встает во весь свой прекрасный модельный рост.
- Саша, ты мокрый. У тебя ноги мокрые. Ты можешь поскользнуться, и мы грохнемся оба.
После паузы он кивает. Протягивает ей руку.
- Тогда давай сама. Выходи скорей, пока не замерзла.
- Я уже замерзла, - она подходит к краю купели, и он принимает ее в расправленный халат, окутывает им и мягко опускает на землю.
- Сейчас согрею.
И, взяв за руку, быстро ведет к двери на задний двор. По дороге они успели три раза поцеловаться, но все же вспомнили, что дверь надо запереть. На второй этаж – бегом.
- К тебе или ко мне?
- Похрен!
- У тебя в номере кровать двуспальная?
- Нет, четыре одноместных шконки.
- Тогда в мой номер!
Снова целуясь, они ввалились в Санин номер. Упал халат, упало полотенце, две человека упали на кровать. Но ненадолго.
- Саша!
- Что?! – тихим рыком, поцелуи спускаются по шее вниз.
- Саша, подожди меня, я сейчас.
- Куда?! – уже громким рыком.
- Надо!
Вздохнул. И разжал руки. И Саня, не тратя время на то, чтобы прикрыть наготу, помчалась вниз, на первый этаж. Про себя молясь, чтобы презервативы были там же, где и альказельцер.
Генка не подвел. Стратегический запас имелся. Схватив первую попавшуюся пачку, Саня бегом помчалась обратно наверх. Сердце колотилось в бешеном ритме, отстукивая:
Если остановиться – то сейчас.
Ты придешь – а его там нет.
Он передумал.
Ты передумай.
Со сбившимся дыханием она влетела в номер и остановилась, тяжело дыша. Саша сидел, абсолютно нагой, откинувшись на изголовье кровати. И молча смотрел на нее.
Никогда бы не подумала, что от волнения может подташнивать…
Саня медленно подняла руку, демонстрируя принесенное.
- Хорошая девочка, - хрипло пророкотал Саша. – Запасливая. – Он оторвал свою спину от изголовья кровати и сел на пятки. Похлопал по матрасу рядом. – Иди сюда вместе со своим запасом.
У кровати Саня остановилась. Последние проблески чего-то, что еще противостояло душному чаду вожделения, заставили замереть. Замер и Саша. А потом протянул руку и коснулся кожи под ее грудью.
- Ты такая красивая, что я глазам своим не верю…
Он легко потянул ее за руку – и Саня упала. На белые сатиновые простыни под власть мужских жадных рук и губ.
А Саша принялся прикосновениями доказывать свой постулат. Сначала он самим кончиками пальцев скользил по груди, словно проверяя, насколько идеальна сфера. Потом накрыл всей ладонью, словно примеряя себе в руку. Но сменил руки – губами. Ими тоже долго водил, исследуя изгиб. Коснулся кончиком языка затвердевших сосков, пробуя на вкус.
Оторвался, тяжело дыша. И выдохнул:
- Невероятна…
Это его пальцы были невероятны, когда вернулись и сжали. На этом все, что Саня знал о сексе, закончилось. И началась терра инкогнита.
Он долго играл с ее грудью и сосками – сжимал самые вершинки, щипал, оттягивал, покручивал - а потом лизал и дул. И что-то еще делал – но она уже не понимала, что именно. Играл так, словно никуда не торопился. Лишь на Санины хриплые стоны реагировал судорожными вздохами. И, вдоволь наигравшись, спустился ниже.
Ноги, разумеется, раздвинулись сами собой, и широкая мужская ладонь скользнула туда без препятствий. И сквозь гул звенящего желания Саня едва расслышала тихое и восхищенное:
- Ух ты…
Чем он там восхищался, Саня не представляла. Она могла только приподнимать бедра, уже совершенно неосознанно подталкивая его к определённым действиям – только не очень представляла, каким. Но когда его пальцы без лишних движений скользнули внутрь – сразу поняла, чего хочет. И начала часто и яростно сама нанизывать себе на эти пальцы. Саша что-то коротко и хрипло рыкнул и пригвоздил ее за плечи к постели левой рукой. А правая его рука замерла. И только Санины бедра быстро двигались как челнок вперед и назад, высекая, добывая себе наслаждение. А потом Саша поменял положение пальцев, и вот большой уже сверху, прижимает упругую и влажную плоть, два внутри, и ее движения становятся совсем быстрыми, сил не хватает даже на стоны, она только хватает воздух ртом и…
… и ее еще потряхивает от пережитого бурного наслаждения, когда пальцы сменяются членом.
***
Только состояние полнейшего отупения, накрывшее Саню после двух ошеломительных оргазмов, объяснило то, что она сказала, еще сбито дыша ему в грудь. А сказала она:
- Спасибо…
- Тебе, правда, понравилось?
Неуверенный, нерешительный тон решительно не вязался с мужчиной, который лежал рядом. Не соответствовал его уверенным губами и руками, точным действиям и прикосновением. Он же математически точно знал, что и как нужно делать, чтобы Саше стало хорошо. Очень хорошо. И теперь… сомнения?
- Мне было очень хорошо, - прошептала Саня в порыве алкогольной – ну да, спишем на него, - искренности. – Мне никогда не было так хорошо.
- Правда? – Саша даже поднялся на локте, и Сане тоже пришлось поднимать голову. Они смотрели друг другу в глаза. Он и правда ждал ее ответа. Очень ждал.
- Правда, - зато Саня вдруг почувствовала себя уверенной, как никогда. Коснулась губами упругих мужских. – Неужели ты это не заметил?
Неуверенность исчезла, ей на смену пришла улыбка – уже самодовольная.
