А когда на борт купели легла мужская рука – Саня зажмурилась. Как и обещала. Но совсем не поэтому.
***
Он разделся. Совсем – это было видно сквозь воду по одному краткому взгляду. Но и только – Саня не могла себе позволить пялиться на его пах долго. Кажется, она вообще резко протрезвела. Добивалась, чтобы он разделся и влез к ней в воду. Добилась. Дальше что?
Не чувствуя вкуса, Саня допила содержимое стакана и отправила его на полку. Александр, устроившийся напротив, лег затылком на бортик, раскинул по нему же руки и прикрыл глаза.
- А тут и правда здорово, - протянул он – почти мечтательно.
Да кто бы спорил!
Вот такой, запрокинувший лицо к небу и закинувший руки на края купели, он казался прекрасным, как языческий бог.
Четкая линия челюсти, мощная шея, крутой изгиб ключиц и широкая грудь. Мышцы на плечах и руках поднялись валами. Все такое мужское, что прямо запах тестостерона в воздухе витает.
И Саня поняла, что влипла. Что вот сейчас бы выскочить из купели - и дать деру в свой номер, и там закрыться на всякий случай. Но этого не будет. Алкоголь, ноги ватные, в голове туман, и взгляда оторвать от мужчины напротив - невозможно. И что-то шальная императрица притихла.
Ох, не к добру…
Александр поднял голову, только хотел что-то сказать - и поморщился.
- Что случилось? – Саня не узнавала свой голос. Если до этого он звучал томно, то сейчас… Низко и еще как-то.
- Шея, - все так же морщась, ответил он.
- Затекла?
- Уже неделю ноет.
- Давай, сделаю массаж.
Неизвестно, кого эти слова изумили больше.
- Не думай, я умею, - с удивлением слышала Саня собственный голос. – Меня массажист сборной учил – и даже хвалил. Говорил, что у меня руки правильные.
К Александру вернулся все тот же взгляд – настороженный и с опаской. Да кого же черта он так Саню боится?!
Неожиданная мысль, содержащая ответ, вдруг пришла в голову. Женатый, наверное. Ну, точно. Ему тогда реально не по фен-шую с голой девкой в одной лохани плескаться. Снова накатило окно просветления – и Саня бросила быстрый взгляд на руку. Кольца не было. И последовавшее от этого чувство облегчения было таким сильным, что…
…что…
В общем, шальная императрица притихла не зря. Готовилась.
Саня стремительной русалкой взлетела на борт купели, устроилась удобнее, широко развела ноги и приглашающе шлёпнула себя по бедру.
- Сюда садись, передо мной, спиной. Шейно-воротниковая зона как раз доступна так будет, именно то, что нужно.
По разгоряченной розовой коже стекали капли воды, и от нее начинал потихоньку подниматься пар. Взгляд Александра двигался снизу вверх.
Да, сначала он посмотрел именно туда. И временный проблеск сознания, оравшего «Сведи ноги!» - застрял в этом взгляде. Саня под ним словно окаменела. Потом он поднимался выше, и она его буквально чувствовала. Как взгляд Александра двигался по животу, груди, наконец, к лицу. И тут она, наконец, увидела, что у Саши серые глаза.
А потом, вызвав в фурако настоящее цунами, он двинулся к ней, развернулся спиной и устроился на скамейке между ее ног.
- Хорошо. Спасибо. Давай.
Давай. Давай, блин! А у Сани кружится голова – от перепада температур и от глинтвейна с коньяком. А, там еще был до этого виски. Ох мать моя, шальная императрица…
Глава 2. А без мыла что за мытьё! Так, намокание!
Но отступать было поздно. И некуда. Разве что свалиться назад, на холодную землю, присыпанную хлопьями снега и сырыми листьями. Но на это тоже надо решиться, а ее, решимости – нет. И, едва слышно вздохнув, Саня положила руки на горячие мокрые плечи. С каждой стороны, наверное, по три ее ладони можно в ряд поставить. Нет, глаза лучше закрыть и сквозь зубы шептать, вспоминая азы массажа. Эта нехитрая терапия помогает. Легчает. И шальная императрица снова притихла. Хотя это, скорее всего, снова не к добру.
Саня приходит в себя настолько, что замечает, что плечи под ее руками – шикарные, широченные – и при этом совершенно каменные. При таком тонусе мышц и ей не промять, и ему – больно будет.
- Саш, - она наклонилась к самому уху. – Не напрягай мышцы. Расслабься.
Вместо желаемого эффекта вздрогнули оба. Он – от ее шепота. Она – от того, как ее грудь куснулась его горячей влажной спины. И это катастрофа.
- Не сопротивляйся. Позволь мне…
Это же она про массаж. Про массаж же, да? Да?!
- Да… - шепчет он. И вдруг откидывается назад, еще ближе, ввинчиваясь своими широченными плечами между широко раздвинутых женских бедер.
Как Саня не упала в этот момент с бортика на землю - это отдельный вопрос. Голова предательски все сильнее кружилась, пальцы слушались плохо и, кажется, дрожали. А Саша решил подлить масла на сковороду Саниных мучений. И начал тихонько постанывать от удовольствия. Мышцы и в самом деле под руками стали мягкие и пластичные. Но теперь уже у Сани не доставало сил, чтобы их разминать. Потому что другого хотелось. Гладить. Целовать. И прочее, и прочее, и прочее.
Конец Саниным мучениям положил климат. Она просто-напросто замерзла. Сначала, разогретая горячей водой, она не чувствовала холода. Потом вообще стало не до температуры окружающей среды. Но природа взяла свое. И к дрожи пальцев добавилась дрожь всего тела, покрывшегося гусиной кожей. Именно в этот момент снова проснулась шальная императрица. Как всегда, чтоб ее, вовремя!
- Подвинься, - Саня легонько толкнула мужское плечо. Саша, разомлевший от массажа, послушно сдвинулся к краю скамьи. И Саня скользнула в образовавшийся зазор.
А вот теперь случилась настоящая катастрофа. Женское тело скользнуло вдоль мужского, грудью, животом, лоном – вдоль спины. И горячая вода тут же заструилась водоворотами вокруг них. Ноги оказались раздвинутыми еще шире. Саня, зажатая между стеной бочки и мужчиной, всем телом чувствовала его – большого, горячего. И словно окаменевшего.
Да, блин, я сама в шоке. Но вот теперь деваться было уже точно – совершенно некуда. Разве что утопиться. С горя, от стыда или еще по какой-то надуманной причине. Но вместо этого Саня легла щекой на широкую спину. И обняла руками, прижав раскрытые ладони к мужской груди.
Вот и все. Карты на столе. Выкручивайтесь, как хотите, корнет.
Он выкрутился. Вывернулся из ее рук, резко развернулся и… И поцеловал.
Так Саню никогда не целовали. Властно. Может быть, даже грубо. И как-то по-хозяйски. Словно имел на это все права, причем исключительные. Причем не только на поцелуи.
И причем таковые права, оказывается, были не только у него на Саню. Но и у нее – на Сашу. Их языки хозяйничали поочерёдно во рту друг у друга, руки тоже не простаивали.
