Глава 1. Не успела Саня оглянуться, как дурочкой стала.
В камине весело горел огонь и создавал уют. Как создавали его и солидные тяжёлые столы и стулья темного дерева, обитые кожей диваны и кирпичные стены. В углу большого помещения призывно поблескивал бутылками и носами пивных кранов бар. А слева, в открытый проем гостеприимно расстелил зеленое сукно бильярдный стол.
В помещении было тихо. Лишь потрескивали поленья в камине. Да периодически раздавались мерные шлепающие звуки.
Издавал их человек. Высокий, мощного телосложения и задумчивого вида, облаченный в футболку и свободные шорты до колена, он мерил шагами пространство кают-компании. Именно его ноги, обутые в сланцы, издавали этот мерный шлепающий звук.
Второй человек в помещении, занятый до того камином, наконец, удовлетворился тем, как разгорелся огонь, приставил кочергу к каминной стенке и обернулся.
- Сашка, прекрати мельтешить, у меня от твоего чпоканья уже в голове тоже что-то чпокает.
Человек, к которому обратились, сделал еще несколько чпокающих шагов, замер, заложив руки за спину. И произнес ровно.
- Поскольку бабы мне не дают, я хожу в сланцах. Чтобы хотя бы звук не забывать.
Человек у камина после небольшой паузы заливисто расхохотался.
- Нет, Сашка, это не тебе бабы не дают, это ты бабам не даешь!
- От перемены мест слагаемых… - зевнул Саша и со вкусом потянулся. – Пойду я, Ген, спать. Все равно делать нечего.
- Как это – нечего? – Геннадий встал с дивана и прошел туда, где виднелось зелёное сукно. Вернулся он уже с инвентарем. – Я Волобуев, вот мой кий! Давай партеечку, а, Сашка?
- Нет, - проявил неуступчивость Александр. – Я – спать. Спится у тебя тут исключительно хорошо. Воздух волшебный, что ли.
- Ну иди, спи, - Геннадий задумчиво почесал кием в затылке и вернул его на месте. – А мне еще Санчеса ждать. Что-то… - озабоченно посмотрел на часы на стене. – Что-то долго нет.
Саша поднялся по лестнице на второй этаж, стихли его шаги. Геннадий в очередной раз взял телефон, набрал номер. Абонент не доступен. Значит, Санька уже вне зоны покрытия сотовой связи. Может, рация сможет достать? И словно в ответ на его беспокойные тревожные мысли рация, стоящая на барной стойке, ожила. Ожила великолепным отборным русским матом.
***
Женская рука с тонким запястьем, опоясанным черным пластиковым ремешком спортивных часов, со всей силы саданула по рулю. Клаксон взревел, но слышать его могли тут разве что птички да лисички.
- Генрих, мать твою Гертруду!
- Кстати, Гертруда Карловна передавала тебе привет, - радостно отозвались из рации.
- Генри, не переводи разговор! Какого ты не сказал, что тут уже зима?! – девушка за рулем еще раз тоскливо оглядела расстилавшееся перед ней белое пространство. - Я взлетаю на последний перевал, а там – снег! А я на лете*, между прочим!
- Санечка, я сам не знал! – принялась бойко оправдываться рация. – Я приехал еще посуху. А три часа назад резко задуло, похолодало, прилетела туча и разгрузилась. Это же горы, ты понимаешь. Тут все быстро.
Саня вздохнула и еще раз выругалась – уже безо всякого запала.
- Ну давай, я эвакуатор вызову из Макарьево? – между тем деловито приложил Гена. – Тимоха, эвакуаторщик, на ходу, буквально сегодня мне звонил. Часа через полтора приедет за тобой, а, Сань?
- Вот только на эвакуаторах я еще не ездила! – огрызнулась Саня. В рации раздался звук хлопнувшей двери.
Саня вышла на разведку. Сквозь тонкие подошвы кед выпавший снег холодил ступни. Но его было немного, да и температура все же выше нуля. Девушка смотрела вниз. Начинает темнеть. Огней Генкиной турбазы, конечно, не видно – до нее еще километров тридцать пять дороги, извилистой, как график сложной функции. Саня передёрнула плечами в нейлоновой курточке. В городе еще осень, яркая, желтая, солнечная. А здесь уже в лицо дышит зима.
Еще раз хлопнула дверь, и рация снова ожила.
- Попробую сползти. Пока не совсем стемнело.
- Сань, давай без героизма, - заныл Геннадий. – Дождись Тимоху, так лучше будет.
- У меня полный привод, сползем.
- Санька! Ну вот почему ты как человек не можешь, а?
- Ты за меня переживаешь или за оборудование? – фыркнула девушка и уперлась ногой в педаль тормоза. – Не дрейфь, довезу твои железки в целости и сохранности.
- Ладно, тогда я пошел растапливать фурако**.
- И глинта свари!
- Обижаешь, дитя мое, уже настаивается.
- Ну все тогда. Благослови, падре.
- Аккуратнее, Сань.
- Буду.
И синий кроссовер медленно тронулся вниз с перевала в присыпанную первым снегом долину.
***
- Ну я в тебе и не сомневался, крошка.
- Генри, не льсти! И не мельчи!
- По второй?
- И по третьей сразу!
- Была у меня одна дама очень романтичной профессии – нарколог…
- Не начинай! – рассмеялась Саня, вытягивая свои длинные ноги к камину. – Если бы ты был со мной на этом спуске – ты б сейчас хлестал из горла.
- Понимаю, - согласился Геннадий. А потом сунул под нос девушке блюдце с нарезанным яблочком. – Но ты все ж закусывай.
После того, как Саня согрелась, поела не только яблоко и рассказала все свои дорожные приключения, друзья отправились осматривать помещение базы отдыха.
- Слушай, ну ты тут колоссальный объем работ провернул, - Саня проводит рукой по краю бильярдного стола. – Я в положительном шоке. Как твои инвесторы – довольны?
- Инвестор никогда не бывает доволен, это азы менеджмента, - хмыкнул Гена.
- Персонал уже подобрал?
- Да, осталось закрыть по мелочи – одной горничной не хватает да разнорабочего надо бы еще одного.
- К открытию готов?
- Ну вот вы с электриком мне за выходные свет и интернет до ума доведете и можно народ запускать. У меня, собственно, ноябрь на шестьдесят процентов уже выкуплен.
- Главное, чтобы снег не подвел.
- Этот никогда не подводит.
Друзья вернулись в кают-компанию и устроились на диванчике у камина.
- Саня, девочка моя… - мужские пальцы зарылись в мягкие светлые волосы.
- Ой, как мне не нравится твой тон, Геннадий, - девушка, тем не менее, милостиво позволяла гладить себе голову, даже склонила в сторону шею. – Нутром чую – сейчас будешь вспоминать, как ты в детстве сажал меня на горшок и вытирал мне жопу.
