— Мне не нужен врач! Манси, я хочу написать новое завещание.
— Сейчас? — Адвокат выглядел растерянным.
— Конечно, сейчас! Или вы не понимаете по-английски?
— Не было бы разумнее, мистер Себастьян, подождать, пока вы полностью оправитесь после несчастного случая?
Себастьян бросил на адвоката взгляд.
— Вы считаете меня недееспособным?
— Нет-нет, — поспешно сказал Манси, открывая портфель. — Каким образом, сэр, вы желаете изменить теперешнее завещание?
— Наследство слугам и служащим фирмы «Себастьян и Крейг» остается прежним. Но основная часть моего состояния и состояния моей жены, когда юридическая неразбериха наконец утрясется и оно отойдет ко мне, переходит моему сыну Джону. — Себастьян приподнялся в постели. — Вы знаете, какого сына я имею в виду, Манси?
— Конечно. — Адвокат казался удивленным. — Ребенка в детской, за которым присматривает няня и который, похоже, вырастет отличным парнем. — Он кашлянул. — Не лучше ли отложить это на другой день, сэр?
— Ребенка в детской... — пробормотал Себастьян. — Вы правы, Манси, моего единственного сына Джона. Так и напишите: «Завещаю моему единственному сыну запятая Джону». Понятно?
— «Моему единственному сыну запятая Джону», — повторил адвокат.
— Он будет получать доход до двадцати пяти лет, а потом унаследует состояние. Записали?
— Да, мистер Себастьян.
— Если я умру, прежде чем мой сын достигнет совершеннолетия, он должен быть отдан под опеку моего друга и партнера по бизнесу, Артура Б. Крейга. Крейг уже согласился принять на себя эту ответственность. Он также будет душеприказчиком и распорядителем состояния, согласно нынешнему завещанию. Если мой сын умрет, не дожив до двадцати пяти лет, я завещаю состояние Крейгу. Это все, Манси. Немедленно составьте завещание.
— Завтра представлю его вам на подпись, мистер Себастьян.
— Не завтра, а сегодня вечером! — Себастьян устало откинулся на подушки.
Манси посмотрел на часы.
— Я не уверен, что успею... Ведь дело не такое уж срочное, мистер Себастьян. — Он издал смешок. — Даже если бы мы имели несчастье потерять вас в данный момент, сэр, ваш единственный сын автоматически унаследует все...
— Я хочу, чтобы это было написано и скреплено моей подписью. — Себастьян внезапно выпрямился. — Понятно, черт бы вас побрал?
Адвокат спешно удалился.
* * *
Вечером Манси вернулся с двумя клерками и прочитал Джону Себастьяну завещание резким недовольным голосом. Издатель слушал внимательно, кивая после каждой фразы. Когда адвокат умолк, Джон схватил ручку и тщательно подписал оба экземпляра. После этого клерки расписались в качестве свидетелей, и все трое собрались уходить.
— Благодарю вас, джентльмены, — сказал Себастьян. — Да, Манси...
Адвокат повернулся.
— Простите, если я показался вам слишком настойчивым. Вы вели себя в высшей степени чутко...
— Что вы, мистер Себастьян! — Адвокат слегка смягчился. — Как бы то ни было, дело сделано. Есть еще какие-то распоряжения?
— Да. Нужно создать один трастовый фонд... составить документы...
— А это не может подождать до завтра, сэр? — улыбаясь, спросил Манси. — Должен посоветовать вам обратиться к врачу, прежде чем предпринимать дальнейшие усилия.
— Возможно, вы правы, — вздохнул издатель. — Завтра придет доктор Уэсткотт. А дело, о котором я говорил... ладно, как-нибудь в другой раз...
Голос замер. Поколебавшись, адвокат вышел.
Джон Себастьян лежал в постели, довольный собой. О втором ребенке не упоминается в завещании, и ни Манси, ни Крейг, ни кто другой, связанный с Джоном Себастьяном, издателем и вдовцом, не знают о существовании маленького убийцы, кроме доктора и миссис Холл, а у них достаточно причин держать язык за зубами...
Себастьян заснул — и умер во сне. Пожилая служанка застала его утром уже окоченевшим. По настоянию друга и делового партнера, Артура Б. Крейга, судебно-медицинский эксперт произвел вскрытие и обнаружил тромб в мозгу. Вывалившись из перевернувшегося автомобиля, Себастьян получил тяжелые черепно-мозговые травмы. Вероятно, его отказ от медицинской помощи после несчастного случая и стал причиной смерти. Предполагали, что несколько странное поведение в последние пять дней жизни было прямым следствием полученных повреждений.
Джона Себастьяна похоронили на семейном участке кладбища Рая, рядом со свежей могилой жены.
* * *
— Возможно, нам повезло больше, чем мы думаем, — сказал жене доктор Корнелиус Ф. Холл, прочитав о смерти Себастьяна. — Этот парень был способен на все.
Миссис Холл вздрогнула и поспешила в комнату, где умерла Клер Себастьян и которую превратили в детскую.
Доктор Холл потихоньку навел справки и выяснил, что Джон Себастьян умер, не оставив обещанного трастового фонда. Когда завещание было опубликовано, маленький доктор внимательно его прочитал. Второй сын не получал ничего — о его существовании даже не упоминалось. Доктор Холл улыбнулся. Теперь, по-видимому, никто не заподозрит, что жена Джона Себастьяна произвела на свет близнецов.
— Слава богу! — сказала миссис Холл и предалась материнским обязанностям с бодростью, побудившей доктора весело напевать себе под нос, когда он трясся в своих санях по дорогам Нижнего Уэстчестера.
Доктор зарегистрировал роды в мэрии Маунт-Кидрона, предусмотрительно дождавшись, пока он не помог появиться на свет еще семи младенцам в городе и в окрестностях. Делающий записи клерк был глух и наполовину слеп. За свой сорокапятилетний стаж он внес столько новорожденных в увесистый гроссбух, что перестал запоминать какие-либо подробности.
— Теперь мы защищены, — сообщил жене доктор Холл.
— От чего, Корнелиус?
Он пожал плечами.
— Кто знает?
* * *
Это произошло в том году, когда родился Эллери Квин и ровно за четверть века до того, как он согласился посетить необычную рождественскую вечеринку в Олдервуде, Штат Нью-Йорк.
Книга вторая «ТАЙНА ИСЧЕЗНУВШЕЙ ШЛЯПЫ»[3]ЭЛЛЕРИ КВИНА
Эта «проблема дедукции» представляет двух новых детективов — отца и сына Квинов. Один — добродушный любитель нюхать табак, другой — книжный червь.
Оба довольно симпатичны, хотя их диалоги несколько вычурны... Несмотря на незначительные дефекты... эта работа покажется добросовестной тем, кто любит «честные» детективные истории.
«Субботнее литературное обозрение», 12 октября 1929 г.
Глава 2 Вторник, 24 декабря 1929 года В которой Эллери прибывает на рождественские каникулы в сельском Уэстчестере, а Джон Себастьян намекает на грядущие события
О том, как молод был Эллери, можно судить по тому факту, что он всерьез воспринимал рецензии на его книгу. От хвалебных он раздувался, а от ругательных съеживался. Отзывы о «Тайне исчезнувшей шляпы» в целом были обнадеживающими, но ложка дегтя в «Субботнем литературном обозрении» ранила его достаточно глубоко. Признание всего лишь добросовестности уязвляло, фраза про «книжного червя» терзала душу, а обвинение в вычурности просто возмущало. В первенце молодого автора всегда столько простодушной невинности, что ругать его — преступление против самой природы.
