— Отсюда до Катая путь неблизкий. Но я не думаю, что сибирцы сдаются. Не с такой армией. Тут что-то другое. Сдается мне, брат Бруно, у тебя еще будет возможность подраться с ними — если не сегодня, то уж наверняка завтра.
Тевтонские рыцари узнали, зачем посланцы татарского хана и гвардейцы кардинала встречались на льду замерзшей реки, когда через несколько часов к ним в лагерь примчался гонец от самого кардинала.
— Татары хотя обменять пленных, — поведал французский рыцарь. — Его высокопреосвященству стало известно, что вы держите у себя знатную татарскую пленницу. Она дочь важного сибирского военачальника. Татары готовы поменять ее на наших рыцарей, попавших в плен в начале похода.
— Лживая ведьма! — взорвался фон Кислинг, в ярости хватаясь за меч. — А нам она говорила, что дочь простого телохранителя!
— Не кипятись, Бруно, — вмешался фон Хаузер. — Телохранители богдыхана не бывают простыми воинами, их набирают из очень знатных родов. Некоторые равны нашим графам или даже герцогам.
— Не может такого быть, чтобы татарский язычник был равен нашему герцогу, — убежденно заявил Бруно. — И передай его высокопреосвященству, пусть этих жалких трусов, которые угодили в татарский плен, поставят под мое начало. Я прослежу за тем, чтобы они искупили свою вину перед Господом и Орденом — кровью, если потребуется!
— Обязательно передам, — улыбнулся в усы кардинальский посланец, но фон Кислинг не обратил на это никакого внимания.
Чуть позже прискакал еще один гонец, с новым приказом, на этот раз от великого магистра Ордена. К северу от того места, где встала крестоносная армия, ниже по течению реки, разведчики наткнулись на брошенную сибирскую крепость. Бруно и его товарищам поручилось занять ее, прежде чем татары передумают и вернутся. Судя по всему, перед уходом сибирские воины подожгли покидаемый форпост, но крайне неудачно. Небольшая, но добротная каменная крепость, господствовавшая над переправой, совсем не пострадала. Возможно, какой-то молодой и неопытный татарский командир еще поплатится за это головой.
— А может и нет, — ухмыльнулся Бруно, когда тевтонцы наткнулись в подвале на несколько бочек с вином. Несмотря на соблазнительный запах, к трофеям никто даже не притронулся. Привели обозного раба — в обозе всегда найдется ленивый бездельник, которого не жалко — и велели выпить ему полную кружку. Бруно все правильно угадал — раб едва успел сделать два глотка, как лишился сознания и рухнул на пол. Хоть и не умер, но так крепко уснул, что напрасно братья-рыцари пытались привести в его чувство. Даже несколько ведер с ледяной водой не помогли. Обозный бездельник что-то бессмысленно бормотал и тут же снова закрывал глаза.
— Так вот что они задумали! — воскликнул Альберт фон Хаузер. — Хитро. Надо отдать им должное.
— Наши разведчики могли еще что-то пропустить, — заметил Бруно. — Я бы порыскал в окрестностях, вдруг это не единственная татарская хитрость…
— Я сделаю это, — вызвался фон Регер. — Самое время поразмять мои старые кости. -Он осмотрелся по сторонам. — Август, Генрих, Конрад, ступайте за мной.
3.
Словно таинственные призраки в зимней ночи скользили тевтонские рыцари в своих белых плащах меж вековых стволов великой сибирской тайги. Пусть они были пришельцами в этой стране, но воевали в ней не первый год и тоже кое-чему научились. Поэтому они были готовы достойно встретить любую опасность и выдержать столкновение с любым противником. Практически никто и ничто не могло их испугать или остановить.
Но этого они предвидеть не могли.
Странное место обнаружили тевтонские разведчики на очередной прогалине. Сперва им показалось, что в центре лесной поляны в круг выстроились несколько странных низких деревьев — то ли срубленных не до конца, то ли пострадавших от лесного пожара. И только подобравшись поближе, они поняли, что это не деревья.
— Иисусе! — перекрестился один из младших рыцарей. — Языческое капище! А я-то думал, что сибирские татары поклоняются только Магомету!
— Татарскому императору служит множество диких племен, — возразил брат фон Регер. — Как знать, кто еще скрывается в этих лесах!
— Это проклятое место! — воскликнул брат Конрад, не уступавший в фанатизме самому Бруно фон Кислингу. — Мы должны немедленно предать этих идолов огню!
— Что, прямо сейчас? — поморщился фон Регер. — Не говори глупости, брат. Сжечь это место мы всегда успеем. Помни, что мы здесь не за этим. Нам следует вернуться в крепость и…
— Мы здесь именно за этим! — возвысил голос Конрад. — Нести слово Божие и бороться с происками дьявола! Пусть все язычники в этом лесу набросятся на меня, но я готов рискнуть, ибо Он двигает мой рукой! Август, Генрих, собирайте хворост! Скорее, братья! Каждый лишний миг под небом это нечестивое капище оскорбляет Лик Божий! — Тевтонец извлек из-под плаща кремень с огнивом и принялся лихорадочно высекать огонь. У него почти получилось, когда меч, сверкнувший при свете полной луны, отсек ему правую руку. Вне себя от изумления Конрад повернулся к нападавшему — и второй удар меча пронзил ему горло. Все произошло так быстро, что молодой крестоносец не успел даже почувствовать боль.
— Что ты творишь… — начал было Генрих, когда убийца накинулся на него. Генрих был так потрясен, что даже не понял, что должен защищаться — и нападавший расправился с ним одним точным ударом в лицо. Только Виллиброрд фон Регер успел выхватить свое оружие и скрестить его с мечом убийцы. И неизвестно, как бы завершился этот поединок, если бы не сразу две прилетевшие из чащи стрелы, каждая из которых пронзила грудь фон Регера. Старый крестоносец выронил оружие, упал на колени и закашлялся, выплевывая на белый снег кровавые сгустки.
Из-за деревьев выступили несколько темных фигур, еще более походивших на призраки, чем сами тевтонские рыцари.
— Кто ты, воин? — спросил один из них, и Август фон Каттерфельд вздрогнул, услышав звуки знакомой речи. Как ни странно, фон Регер тоже узнал этот язык.
— Он предатель, — из последних сил прохрипел старый тевтонец, все еще пытавшийся дотянуться до своего оружия. — Зачем ты это сделал?.. Не стоило оставлять тебя у той палатки… Неужели эта татарская девка все-таки соблазнила тебя?! Что она тебе посулила?..
— Предатель?! — вскричал Август.
