окликнуть пришельца и спросить кто он такой и откуда идет. Поднявшись по ступеням дворца, он отбросил с лица капюшон, и двое стражей оцепенели, а оружие выпало у них из рук.
— Дайну двора Финнат! — провозгласил незнакомец, появившись в дверях дворцовой залы. Его голос был негромким, спокойным, а потом он перевел взгляд на господина Диана, который, побледнев, вскочил из своего кресла, и его брови приподнялись в легком удивлении: — И ты здесь, Диан? Твой отец все еще правит двором Лир?
Леу испугалась. Не пришельца, а того, с каким ужасом смотрели на него правители Чертогов. Госпожа застыла, впившись побелевшими пальцами в резные подлокотники кресла, как будто превратилась в камень, только широко раскрытые глаза полыхали синим огнем; Диан шевелил губами, словно пытаясь сказать что-то, но не мог издать ни звука, вцепился в край стола, чтобы устоять на ногах. А тут еще снаружи, из-за стен дворца, послышались крики, причитания, отчаянный плач.
Что происходит, светлая луна? Где стража⁈ С замирающим от страха сердцем Леу шагнула из-за кресла госпожи, потянулась было за кинжалом, но вспомнила, что на ней сейчас и пояса-то нет! И еще это платье, которое, если придется драться, будет только мешать! Она схватила со стола первое, что попалось под руку — нож для разделки мяса, сделала еще один шаг вперед…
Пришелец с любопытством взглянул на Леу, улыбнулся краем рта и не двигался.
— Пошел прочь! — приказала она и мысленно выругала себя за то, как срывается и дрожит ее голос. Попробовала снова, изо всех сил стараясь казаться решительной и твердой: — Ты пугаешь госпожу! Прочь, пока стража не…
Господин Диан не глядя отстранил ее, и Леу заметила, что его рука трясется.
— Я вспомнил тебя, — сказал он севшим голосом. — Твое лицо, но не имя.
— Каэрден двора Эллет, — назвал себя пришелец. Он распахнул плащ, и на ткани его камзола, на груди, вспыхнул серебром медальон с изображением полумесяца, запутавшегося в кроне дерева. — Я пришел по поручению Высокого Престола. Время вашего изгнания подходит к концу, и королева хочет знать, заслужили ли мятежные дворы право вернуться домой.
— Хвала королеве, — выдохнул Диан и вдруг вздрогнул и изумленно моргнул, как будто собственные слова застали его врасплох.
— Хвала королеве, — согласился Каэрден. — Память возвращается к тебе, я вижу… и к остальным тоже.
Он жестом указал на коридор, который вел в дальние покои — оттуда тоже слышались ошеломленные, испуганные голоса.
— Месяц в кроне дерева, — прошептала госпожа Дайну. Она все еще сидела неподвижно, по ее щекам медленно катились слезы. — Как на том знамени… как на знамени из снов…
— Месяц и дерево на синем поле, штандарт двора Эллет. Ты вспоминаешь, Дайну?
Она застонала, крепко зажмурив глаза. Леу кинулась к ней.
— Госпожа! Госпожа, вы…
— Ты вспоминаешь битву в южной долине, Дайну? — продолжал посланник. — Как король ушел по лунному лучу, передав Высокий Престол Эриу, своей дочери? Как его сын Элату подбил часть дворов на мятеж против законной правительницы? Финнат, Лир, Белимар, Бранвин и другие выступили против королевы и оставшихся верными ей дворов и были разбиты, Элату погиб, а остальных мятежников Ее Величество, проявив милосердие, изгнала. Вспоминаешь?
— Он обманул нас. Показывал завещание короля, говорил, что отец назвал наследником его, и…
— Элату все время был на виду, набивался ко всем в друзья, устраивал пиры и выезды на охоту, раздавал налево и направо подарки и обещания, а его сестру привыкли видеть тихо стоящей за плечом отца. Принц, щедрый, веселый, с хорошо подвешенным языком, к тому же красавец, о котором вздыхали девушки во всех дворах, — и застенчивая молчаливая Эриу, которая почти не покидала пределов королевского домена и о которой толком никто ничего не знал. Завещание было поддельным, но главы ваших дворов поверили ему. Они хотели поверить. Вспоминаете, что оказалось потом?
— Король не собирался передавать власть Элату, — медленно произнес Диан. — Поэтому и позволял ему разъезжать по всей стране и развлекаться. Все это время он готовил Эриу к управлению королевством. Мы не знали этого…
— Поэтому ты до сих пор жив. — отрезал посланник. — После нашей победы главы верных королеве дворов требовали казни всех мятежников, потому что до вашего выступления никогда еще фаэйри не проливали кровь своих собратьев. Ее Величество добра. Слишком добра. Она хотела помиловать всех вас, но в конце концов согласилась на изгнание. Теперь же срок вашего наказания подходит к концу. Высокий Престол хочет знать, заслужили ли мятежники право вернуться в Полуночную землю.
Госпожа Дайну не мигая глядела прямо перед собой. Потом нахмурилась, ее лоб пересекла морщинка.
— Мы все забыли, — проговорила она. — Мы считали Полуночную землю местом за пределами мира, куда уходят те, кто погиб или устал жить. Но это… это остров, ведь так? Далеко на севере, за гоблинскими землями. Во сне я видела плавучий лед и снег на берегу…
— Конечно, забыли. — ответил Каэрдан. — С помощью магии мы позаботились о том, чтобы вы забыли, откуда пришли на юг, забыли почти все о Полуночной земле. На случай, если кто-то из мятежников когда-нибудь, даже случайно, подойдет на корабле к нашим берегам, королева сковала воды холодом и воздвигла скалы вдоль побережья. Но если бы какой-нибудь счастливчик из изгнанников сумел бы несмотря ни на что достичь Полуночной земли, без нашей на то воли он не нашел бы проход в скалах.
Повисла тишина. Диан подавленно молчал; госпожа Дайну скользила растерянным взглядом по залу, по высокому потолку, по гобеленам на стенах, зеленым с белыми узорами, словно очнулась от глубокого сна и не понимала, где находится. Леу, сама потрясенная и испуганная, гладила ее по руке, стараясь успокоить.
— Ты говоришь, что время выходит, — наконец сказал господин Диан. — Поэтому наши сокровища потеряли свою силу?
Каэрден кивнул.
— Как ты нашел нас?
— Ты думаешь, Высокий Престол забыл о вас, как только корабли отошли от берега? По крайней мере трижды
