мира умерших властитель, тех, кто не родился опять, повелитель, спросил у слуги четырехрукого Вишну:
«О, светлый посланник Всевышнего Бога! Открой мне причину, что за тревога? Своим посещеньем меня ты уважил — я вижу, ты добр и умён, и отважен. Мой дом освятил ты нежданным визитом — но может, хозяину скажешь причину?!»
«Зовут меня Стхана» — ответил несчастный — «последние дни в этом теле прекрасном, где с каждой минутой теряю я силу — знай, злая гордыня меня поразила!
Недавно, влекомый всесильной судьбою, узрел я попрание Бога ногою. И вместо того, чтоб восславить событье, свой суд и расправу решил совершить я — и друга вовлёк в незаконное дело... За это, от Господа, нам и влетело...
И Нитья — мой друг — не снеся осужденья, ушел, убежал, не дождавшись прощенья, которое дал нам предмет созерцанья. Я ж, жизни без друга не зная, себе сам тогда попросил наказанья — лишь дать мне способность, заместо прощенья, что Нитью узнаю в любом воплощение, и коли Судьбы закон непреложен, и вместо него пострадать невозможно, то вместе, в единую бездну мучений — где Нитья — там Стхана нырнёт без сомнений!»
Сказал тогда Арьяма, мудрый властитель:
«Спасибо, о Стхана, меня просветил ты! Но повести тайну раскрой перед нами: как имя поправшего Вишну ногами? Кем был негодяй, ударивший Бога?..»
«Увы! То был я...» — раздались слова йога: «Увы, это я, гордыней влекомый, решился ногой испытать милость Бога. Я с детства, читая любимые книги, испытывал зависть к деяниям Бхриги; и думал, ступени осилив всей йоги, что вызнаю сам я правду о Боге! Теперь же мне грустно за эту проказу... О, если б я знал, кто б сказал мне заранье, что кто-то другой понесёт наказанье за глупую шалость забытого детства — я б вырвал мечту ту из жесткого сердца! Мне горестно видеть слуг Божьих паденье, как жаль, что плохой был для Нитьи мишенью! Хотел б я лишиться мистической йоги, родится безруким, родиться безногим, слепым и глухим в новой жизни родиться, лишь б не страдал Стхана, не мучался Нитья! Такому прощения нет поведенью — душ верных и преданных вызвать паденье!»
«Постой!» — тут прервал Стхана йога: «И ты не увидел здесь руку Бога? Он другом тебя называл не напрасно, подумай немного, мудрец седовласый! Он непогрешимый властитель Вселенной, он знает начало и завершенье всех суетных дел в изменчивом мире, все сиддхи на свете тебя не смогли бы приблизить к лотосным стопам Нараяны, коль зависти в сердце сквозили бы раны!
Мудрец! Себя не кори понапрасну! Причину событий я знаю прекрасно — мы с Нитьей утратили прежнее рвенье и тем заслужили наше паденье!..» — и Стхана тут топнул, себя проклиная, в полу появилась дыра небольшая, размером со след от ноги вишнудута.
Промолвил Арьяма, спустя полминуты:
«Послушай совета, о, гость невезучий! Напрасно себя ты тревогами мучишь, напрасно себя ты считаешь несчастным, и Нитью здесь ищешь ты тоже напрасно! Здесь те, кто грешил тыщи лет, поселились, вы ж перед Вишну лишь раз провинились. Послушай, о, Стхана, мой жизненный опыт: к Сатьялоке вечной направь свои стопы! Создателю-Брахме с почтеньем поведай, какие свалились на вас с Нитьей беды. Творенья творитель, он знает заранье, где вам суждено понести наказанье. Спеши, да привет передай от Арьямы!» — царь крикнул вдогонку ушедшему Стхане.
А Стхана поднялся над облаками, и, не утруждая себя заклинаньем, вдруг вырос стократно, стал исполином, подобным горе над цветущей долиной. Тень на миг на планету упала — подумали питы: «вот ночь настала». Но тут же рассвет наступил нежеланный — то, прославляя деянья Ваманы, к оси Вселенной направился Стхана.
В пять длинных шагов одолев мирозданье, он опустился пред Брахмы вратами, в размер свой нормальный придя понемногу. Ещё бы чуть-чуть — и забили б тревогу могучие стражи Обители Правды! Но Стхану узнавши, оружье убрали, с улыбкой спросили причину печали.
Внимали рассказу его полубоги, и мудрецы, что в молениях строги, пришедшие в гости к Творцу Мирозданья. Сочувствие вызвало повествованье о Нитье и Стхане, лишившихся счастья.
Движимый сочувствием и соучастьем, один из слуг, к Брахме свободно входящий, сказал:
«Ты дело свое не ложи в долгий ящик! Я Нитью не видел на этой планете, о, Стхана — но знает всё Брахма на свете! Создатель природы, доверенный Бога, он знает всех жизней судьбу и дорогу. Спроси — (я тебе посодействую в этом), к нему обратись за мудрым советом, где странствует Нитья, друг невезучий, в морской глубине, иль над горною кручей, спроси Творца лишь учтиво, с почтеньем — он сразу укажет планету, страну, поселенье, где новое Нитья обрёл воплощенье. Дай время, я скоро вернусь с доброй вестью» — и он поспешил, а Стхана остался на месте.
...Стхана присел у куста париджаты. Рядом, полдневной дремотой объята, райская дева цветком любовалась, но, усталые глазки слипались, она потянулась, сладко зевнула, и не заметила, как и заснула... Голову к Стхане склонив на колени, руки же, словно сложив для молений, под щёку удобно она положила, чтобы подушкою ей послужили меж нежной щекой — и бедром мускулистым, бывшего верного вестника Вишну.
Стхана задумчиво кудри ей гладил, взгляд пред собой в пустоту свой направив. Словно не видя людей и строенья, он о своём размышлял преступленье:
«Господи, что же со мною случилось? Как же такая беда получилась? Откуда взялась в моём сердце скверна? Нитья, бедняга, страдает, наверно...
О, мой единственный Бог, Вседержитель! Предавшихся душ неизменный спаситель! Дай поскорее мне встретиться с Нитьей, всю боль и отчаянье с ним разделить бы! Прости, о, конечный владыка Вселенной, за то, что я был и глупым, и гневным! Пусть Брахма скорей на вопрос мой ответит: где Нитья? Какая звезда ему светит?»
А Брахма в то время в саду размышлял — нетленную Вайкунтху он вспоминал. По праву творца этой дивной вселенной что-то в своём улучшал он шедевре — быть может, палитру нового цвета для взора красавиц с далёкой планеты, быть может, у демонов — ужасов ночи, крыло удлинял, а хвост делал короче, а может, создал для удобства и тени — новое дерево в царстве растений.
Но вдруг, восемь глаз он открыл удивлённо — расслышал веленья Всевышнего Бога. Творец огляделся, слугу увидав, что Стхане содействие пообещал, и всеми слуге улыбаясь главами, к нему обратился с такими словами:
«Подойди, о, слуга и доверенный друг! Немерено ты оказал мне услуг! Я слышал,к нам
