а сверху то и дело доносилось чириканье. Фьюи не желал оставлять меня одного.
Явился я в крайне неподходящий момент: Виргилин только что придумал новый стих. Этот водоплавающий гений расхаживал, задрав клюв, вокруг дерева и высокопарно выкрякивал:
Жаворонок, жаворонок,
Птичка голосистая!
Лети, лети на волю,
На полюшко лесистое…
— Волшебно, — бросила Водоножка. — Я прямо расплачусь сейчас — так это трогательно! — Она весело расхохоталась.
Я и сам с трудом удержался от смеха. Смеялась Водоножка заразительно, а ещё у неё были очаровательные круглые щёчки.
Виргилин неодобрительно посмотрел на подругу, а потом заметил меня и поправил маленькие очки.
— А-а, вот и вы, — холодно бросил он. — Даже если вы сейчас единственный петух в курятнике, это вовсе не означает, что вы способны заменить Грегори.
— Случившееся просто ужасно, — ответил я. — Вы его хорошо знали? Он часто сюда наведывался?
Водоножка печально на меня посмотрела:
— Да, он то и дело приходил послушать, как Виргилин читает стихи. Ему почему-то нравилось.
— Ну-у-у… — протянул Виргилин. — По-моему, он больше тобой интересовался, — сердито добавил он.
— Он был влюблён? — уточнил я.
— Что за глупости! — возмутилась Водоножка, но мне её гнев показался наигранным.
Может, они с Грегори втайне от всех встречались? Тогда не исключено, что Грегори убили из ревности. Виргилин едва ли способен на подобное, но отказываться от этой версии пока нельзя.
— Вы ничего странного не замечали за Грегори в последнее время? — спросил я. — Он вёл себя как обычно? Не казался напуганным?
Виргилин и Водоножка переглянулись.
— Хм, — начала Водоножка, — Грегори вообще любил таинственность на себя напускать. И он говорил, что в курятнике происходит что-то странное. Яйца исчезают. По ночам какие-то звуки раздаются.
— А вы не знаете, он никого не подозревал?
Они покачали головами.
— Грегори был гордецом — считал, что если уж он в курятнике главный, то и разрулить всё должен в одиночку.
— Может, в этом лис замешан, как по-вашему?
— Хитрохват? — Водоножка задумалась. — Да, тип ужасный. Но я давно его не видела. А вот свиньи, наоборот…
— Водоножка, что за чушь! — перебил её Виргилин. — Хрювальд и Гехрякл, может, и мерзкие, но птиц не убивают!
— Когда я в последний раз видела Гехрякла, рыло у него было вымазано чем-то жёлтым, — медленно проговорила Водоножка. — И я знаю, что Майк и Марго прекратили раскармливать свиней — хотят, чтобы те слегка сбросили вес. Но Хрювальд всё такой же упитанный — значит, добывает еду на стороне.
Итак, рыло было перепачкано жёлтым. Яичным желтком? Может, это свиньи крадут яйца, а Грегори их с поличным поймал?
— Как насчёт новых соседей-байкеров? — продолжил я.
— А-а, эти-то, — Виргилин пренебрежительно фыркнул. — Собака по имени Симона Таксус, енот-полоскун Мочалка и голубь или кто-то вроде того — Андреем зовут. У него такой клюв — ни с кем не спутаешь. Они живут в хибаре возле реки и помогают Майку развозить глиняную посуду. Тоже типы довольно неприятные. У них вечно музыка орёт, и они круглые сутки гоняют на своих мотоциклах.
— По-моему, они прикольные, — возразила Водоножка. — Хоть что-то новое, а то всё какие-то древние стихи.
— Древние стихи? — Виргилин уставился на гусыню. — Да как ты смеешь топтать мою нежную поэтическую душу своими толстыми лапами?! Немедленно возьми свои слова обратно!
— Ой, вы только послушайте его! — не сдавалась Водоножка. — Селезень на горе свистнул!
Оставив двух друзей препираться дальше, я двинулся к реке — туда, где жили байкеры.
«КогтеУгары»
По дороге к хибаре я заметил Марго: она поливала грядки из длинного шланга. На ходу я торопливо помахал ей крылом.
Я шагал к реке и обдумывал всё, что узнал. Грегори говорил, что в курятнике творится неладное. Интересно, что он имел в виду? Ссору между молодыми несушками и престарелой Абелоной? Это как-то связано с убийством? Или нет?
— Есть у тебя версия? — мои раздумья прервало чириканье Фьюи. — Как думаешь, что произошло? Кто убийца?
Я посмотрел наверх. Вьюрок нарезал круги у меня над головой.
— Я пока только собираю информацию, — буркнул я. — Выводы делать рано.
Любители погонять на мотоциклах обосновались в прогнившей хибаре, судя по виду, готовой в любой момент рухнуть. Но они совершенно точно тут жили — я не ошибся, потому что разглядел на заднем дворе блестящие мотоциклы.
В огороде хозяйничала коротколапая псина в чёрной кожаной жилетке. Она копала землю, как свойственно собакам, когда те взволнованы. По всей видимости, передо мной была Симона Таксус.
Возле стены кто-то спал. Ага, вот и енот-полоскун, причём таких огромных пятен вокруг глаз я ещё не встречал. На еноте тоже была кожаная жилетка, а на голове — кепка, надвинутая на глаза, чтобы уберечься от солнца.
Еноты обожают таскать яйца из курятников — это каждому известно. И когти у них острые. Но хватит ли у этого храпящего тюфячка сил, чтобы перелезть через сетку и пробраться в курятник? С другой стороны, возможно, днём он отсыпается как раз потому, что ночью промышляет воровством. Из-под жилетки выглядывал фонарик — может статься, именно с этим фонариком енот и лазает в курятник.
— Мочалка безвредный, — проворковали сверху, — он то и дело дрыхнет.
Я поднял голову. На крыше хибары сидела какая-то птица. Голубь. И тоже в кожаной жилетке, как и остальные. Выходит, что всё это время он с меня глаз не спускал.
Наконец голубь спикировал с крыши и приземлился рядом со мной.
— Ты — Андрей? — спросил я, хотя сомневаться не приходилось.
Клюв у него был громадный. Сам же Андрей с грязными болтающимися перьями показался мне ужасно неопрятным.
— Он самый, — подтвердил Андрей. — Чего пожаловал?
— Насколько я понимаю, вы тут новенькие, — начал я, — и занимаетесь перевозками?
Андрей исподлобья посмотрел на меня:
— Мы с Майком познакомились ещё в те времена, когда он байкером был. Сейчас у него куча заказов, и он разрешил нам пожить здесь. За жильё берёт дёшево, но взамен мы развозим заказы.
— Смотрю, вы музыку любите? — я кивнул на плакат, прикреплённый к стене хибары.
— Мы раньше с концертами выступали, а сейчас в Пернатов-стан вход заказан — только птиц пускают. Симоне с Мочалкой туда больше нельзя. Цыпочки-малолетки обожают поп-музыку, Эдгар другим зверям не разрешает делать в городе бизнес.
— И вы поэтому сюда переехали?
Андрей пожал тощими плечиками:
— Когда живёшь в деревне, то и денег меньше уходит. Тут червяки прямо из земли лезут, а в лесу муравьёв и личинок столько, что и не
