— Я слышал, что с этой камеей связана какая-то несовсем красивая история, — поморщившись и осторожно отстранившись,отозвался собеседник Костоломова.
— А вы, дорогой мой, меньше обращайте внимание наслухи! — повысил голос хозяин особняка. — Деловые люди, такие как мыс вами, должны жить фактами, а не досужими разговорами!
— Разговоры — это тоже большая реальная сила… Авпрочем, вы правы, — собеседник хозяина сдержанно улыбнулся.
Мужчины неторопливо поднялись по лестнице. Охранникпосторонился, подобострастно вытянувшись. Костоломов, проходя мимо, что-то емунегромко приказал. Затем вместе со своим гостем прошел по коридору второгоэтажа, остановился перед массивной дверью кабинета, взглянул на часы и достализ жилетного кармана ключ.
— Сейчас сигнализация будет отключена, — пояснилон и открыл дверь.
Просторный кабинет Костоломова даже в этот поздний часказался наполненным светом. Этот эффект создавала золотистая, как бы светящаясяизнутри мебель из карельской березы. Книжные шкафы с ровными рядами золоченыхпереплетов из телячьей кожи, массивные рамы картин, письменный стол размером слетное поле небольшого аэродрома, несколько горок и витрин с коллекционнымиредкостями — все было сделано из теплого, как будто живого золотисто-розовогодерева.
Костоломов, не задерживаясь на пороге, прошел к одной извитрин и указал на нее рукой:
— Вот, она здесь, среди самых ценных экспонатов моейколлекции!
Под стеклянной крышкой витрины, на темно-малиновом бархате,свободно разместилось всего несколько небольших предметов: две золотые монеты,заколка необычной формы, три удивительно красивые табакерки, усыпанныедрагоценными камнями, и в самом центре — небольшая бело-розовая камея в золотомобрамлении с изображением нежного женского лица.
Гость Костоломова склонился над витриной и вполголосапроговорил:
— О, статир Александра Македонского… золотой динарийВеспасиана.., какая интересная заколка! Неужели это…
— Да, это средневековая фибула, застежка для плащаэпохи Карла Великого, — с небрежной гордостью ответил хозяин. — А воти она, моя гордость! — Он поднял крышку витрины и осторожно достал оттудакамею.
— Она бесподобна! — прошептал гость, когдаукрашение легло на его ладонь. — В жизни не видел ничего болеепрекрасного!
— Греция, четвертый век до нашей эры, со скромнойулыбкой произнес Костоломов. Принадлежала самому Лоренцо Медичи.., по крайнеймере, так мне говорили специалисты.
— Они не ошибались… Почему же вы решили продать такуюкрасоту?
— Сами знаете, — Костоломов поморщился. — Дляделовых людей настали тяжелые времена.., мне предъявили такие налоговыепретензии, что осталось только два выхода или лишиться контрольного пакета вмоем основном предприятии, или продать эту камею.
Несмотря на то что я очень к ней привязан, мне придетсяпойти на этот шаг. Так что теперь слово за вами.
— Я хотел бы услышать вашу цену.
— Ну вы же понимаете, какая это огромнаяредкость! — Костоломов склонил голову набок и нервно потер руки.
— Ну говорите же!
— Кроме всего прочего, это прекрасное вложениекапитала. Она будет только расти в цене…
— И все-таки?
— Сорок миллионов.
Гость задумчиво посмотрел на камею и негромко проговорил:
— Я должен подумать. Сами понимаете, такая сумма.., нето чтобы это было для меня непосильно, но свободные деньги не всегда есть…
— Она того стоит!
— Безусловно, — гость вернул хозяину камею. —Дайте мне один день. Я определюсь со своими возможностями.
— Хорошо, — Костоломов положил камею на место изакрыл крышку витрины. — Но только один день, не больше.
— Договорились. Завтра я в любом случае дам ответ.Только вот еще что… — Гость поднял взгляд на Костоломова. — Вам некажется, что это место не слишком надежно для хранения такой ценности?
— Не кажется. — Хозяин особняка хищноулыбнулся. — Это сейчас сигнализация отключена, чтобы мы с вами могли нанее посмотреть. Сразу после нашего ухода здесь будет включена лазерная сетка,через которую и муха не пролетит! Надежнейшая швейцарская система, лучше любогосейфа!
— Приятно слышать, — улыбнулся гость. Я уженачинаю чувствовать камею своей, и очень не хотелось бы, чтобы с ней что-тослучилось!
— Ничего не случится! — Костоломов постучалкостяшками пальцев по деревянной раме витрины. — Теперь дело за вами!
Он прошел со своим гостем до двери кабинета, осторожноприкрыл ее и двинулся к лестнице.
— Если вы позволите, — проговорил он, дойдя долестничной площадки, — я вернусь, чтобы включить сигнализацию. Простите,но не люблю делать это при посторонних, даже при таких уважаемых гостях!
— Конечно! — Гость с пониманием улыбнулся. —Вы совершенно правы… С такими ценностями нужно обращаться осторожно!
Он шагнул на верхнюю ступеньку лестницы и неожиданноспоткнулся. Костоломов вежливо поддержал его под руку, поэтому он не заметил,как в эту секунду стройный женский силуэт скользнул за его спиной из дверитуалета и скрылся в кабинете.
— Извините, — виновато улыбнулся гость. — Яудивительно неловок… Еще раз спасибо за доставленное удовольствие! Камея наредкость хороша… Но все же, можем мы немного подвинуть цену? Допустим, дотридцати пяти миллионов?
— Об этом не может быть и речи! — Лицо Костоломоваотвердело. — Цена окончательная, никаких изменений не будет!
— Простите мою настойчивость, но я никогда не плачу, непопытавшись поторговаться. Такой уж у меня принцип!
— В этом случае вам придется поступиться своимипринципами! — несколько суше прежнего проговорил Костоломов и добавил:
— Прошу меня извинить, я присоединюсь к вам черезнесколько минут! — Он повернулся и зашагал к кабинету.
* * *
Проскользнув в кабинет Костоломова, Лола бросилась к витринес камеей. В ее распоряжении было не больше минуты, и нужно было торопиться. Онапотянула на себя крышку витрины, но та не поддалась. Лола вытащила из волосшпильку, вставила ее в замочек витрины, осторожно повернула. Раздался елеслышный щелчок, но крышка по-прежнему не хотела открываться.
Драгоценные секунды неумолимо убегали. Лола глубоковздохнула. Главное — не паниковать…
Она еще раз внимательно оглядела витрину и заметила надеревянной раме чуть заметный выступ. Осторожно нажав на этот выступ, она сновауслышала характерный щелчок потайной защелки. Переведя дыхание, Лола поднялакрышку, вынула из бархатного гнезда бесценную камею и спрятала ее в лифчик. Наместо камеи она положила искусно сделанную имитацию.
