* * *
Ирина выскользнула из постели и прислушалась.
До нее не доносилось ни звука. Кажется, в доме все уснули.
Сегодня или никогда.
После того, что ей удалось подслушать накануне вечером, девушкапоняла, что ее жизнь не просто в опасности. Ей в самом лучшем случае осталосьжить всего несколько дней.
До сих пор она жива только потому, что нужна этим страшнымлюдям, но как только она сделает то, чего от нее хотят, как только подпишетбумаги, она тут же превратится для них в помеху, в ненужного и опасногосвидетеля. И они от нее быстро избавятся.
Сегодня она легла в постель не раздеваясь, чтобы неподнимать шума, одеваясь в темноте. На ней были удобные темные джинсы и темныйсвитер — так она рассчитывала оказаться незаметной в темноте. Быстро натянувлегкую теплую куртку и кроссовки, девушка подкралась к двери комнаты.
Ее маленькая хитрость сработала — пластинка жевательнойрезинки не дала замку захлопнуться, и дверь бесшумно открылась.
Ирина выскользнула в коридор.
Ночью все в доме выглядело таким непривычным, таким пугающими незнакомым.
Кое-где тускло светили вполнакала лампы дежурного света.Чуть слышно поскрипывал под ногами рассохшийся паркет. Где-то в другом крылездания неожиданно взволнованно заклокотала труба отопительной системы. Девушкабеззвучно кралась вдоль стены, закусив губу от страха. Только бы никто изохранников не встретился ей по дороге!
Она хорошо помнила план особняка. Сейчас нужно свернутьналево, потом — вниз по короткой деревянной лестнице, затем направо., вот идверь, ведущая в холл. Оттуда можно попасть на крыльцо… Но нет, сюда ни в коемслучае нельзя, в холле круглосуточно сидит дежурный охранник, да к тому же тамустановлена камера видеонаблюдения.
Ирина прокралась мимо опасной двери и толкнула следующуюдверь, неброскую и невзрачную.
Она оказалась на кухне.
Сверкающая стеклом и полированным металлом бытовая техника,широкие, как футбольное поле, электрические плиты, огромные холодильники, вкаждом из которых могла поместиться целая свиная туша, глубокие хромированныемойки. Здесь готовили еду на всех обитателей особняка, большую часть которыхсоставляли охранники. С припасами, хранящимися в холодильниках, принеобходимости можно было выдержать месячную блокаду. Но не это интересовалосейчас Ирину, не внезапно разыгравшийся голод привел ее на кухню. Она опасливооглянулась, убедилась, что ее никто не видит, и открыла дверцу мусоросборника.За этой дверцей стоял наполовину заполненный бак с пищевыми отходами. Когда бакнаполнится доверху, кухонный рабочий поставит его на поворотную платформу инажмет на рычаг. Полный бак выедет наружу, на площадку возле задней стены дома,откуда его в свое время заберут, а на его место в мусоросборнике встанет пустаяемкость.
Ирина забралась на поворотную платформу, скрючилась, какмладенец в утробе матери, и нажала на рычаг, моля бога о том, чтобы не застрятьв отверстии мусоропровода.
Платформа с негромким скрипом провернулась, и девушкавыкатилась на бетонную площадку. Теплая куртка смягчила удар, и Ирина поинерции мягко перекатилась на спину.
Она лежала на спине и смотрела в звездное зимнее небо.
Неужели ей удалось? Неужели она вырвалась из этого страшногодома, который в последние недели стал ее тюрьмой, а в ближайшем будущем могпревратиться в склеп для ее трупа?
Ирина жадно вдыхала сырой холодный воздух и не могланадышаться. Это был воздух свободы.
Но расслабляться было еще слишком рано. Она выбралась издома, но до свободы еще очень далеко. Ей предстоит перебраться через высокуюстену, а после этого добраться до населенного пункта, где можно найти машину догорода.., или телефон, по которому она сможет связаться с кем-нибудь из своихдрузей… Да и тогда нельзя будет чувствовать себя в безопасности, ведь у этихлюдей очень длинные руки!
Ирина вскочила, еще раз огляделась и перебежала отделявшееее от высокой глухой стены пустое заснеженное пространство. Затаившись в тенипод стеной, она вытащила из-под куртки веревку, которую тайком сплела изразорванной на узкие полосы простыни. Размотав веревку, она раскрутила ее ибросила вверх. Веревка описала круг и снова упала ей в руки, не зацепившись завенчавшие стену кованые острия. Ирина не сдалась. Она повторила попытку еще иеще раз и наконец почувствовала, как веревка в ее руках туго натянулась.Девушка уперлась ногами в стену, крепко ухватилась за веревку и полезла вверх.Ей очень пригодились сейчас навыки опытного альпиниста, приобретенные внескольких восхождениях. Она без особого труда вскарабкалась на стену и впоследний раз оглянулась на покинутый особняк.
И встретилась глазами с охранником, который вышел из-за угладома.
Он выхватил из наплечной кобуры пистолет, поднял его,направив на силуэт над стеной…
Казалось, время неожиданно замедлилось, а воздух уплотнился,сопротивляясь движениям, как тяжелая и вязкая жидкость. Ирина неожиданноослабевшими ногами переступила через железную щетину кованой решетки и хотелауже соскользнуть с другой стороны стены, как вдруг прогремел выстрел. Девушкапокачнулась и рухнула за ограду.
Она еще успела подумать, что все-таки вырвалась из этогоужасного места, успела еще раз взглянуть в звездное зимнее небо, и ее глазазалило беспросветной, непроницаемой тьмой.
Говорят, что в последнее мгновение перед смертью передчеловеком, как в ускоренной киносъемке, проходит вся его жизнь. С Ириной ничегоподобного не произошло. Последняя ее мысль была та, что она все-таки неподписала бумаги, а значит…
* * *
На третьем этаже отеля «Каскад-палас» царила тишина. Здесьрасполагались самые дорогие номера отеля, и жильцы, заплатив бешеные деньги,вправе были требовать от дирекции и обслуживающего персонала полного покоя ибезупречного обслуживания.
Полы в длинном коридоре были выстелены мягким малиновымковром, который заглушал шаги. Кресла в холле обиты малиновым бархатом, надними висели золоченые бра, изредка тоненько позвякивала хрустальная люстра.Дирекция отеля пыталась поразить посетителей роскошью. Но это, надо сказать, неслишком хорошо ей удавалось, поскольку люди эти, как уже говорилось, былибогатые и останавливались в лучших отелях мира.
В номере с самым лучшим видом — на Неву — мужчина среднихлет с выражением усталой самоуверенности на холеном лице курил, стоя у окна.Глядя на ледяные торосы, покрытые грязным снегом, он с усмешкой подумал, чтовид, которым отель так гордится, сегодня не слишком хорош. Что делать зима вПетербурге бывает весьма неприглядна и очень утомительна. Именно поэтому онпредпочитает проводить зиму в более теплых местах. А если хочешь снега, можно поехатьна какой-нибудь лыжный курорт.
