Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 16
друг. Я буду рад его видеть.
ДЖЕРАЛЬД. После дневного отдыха, в шестнадцать ноль-ноль приедет Мари Лоренсен. Она хотела взглянуть, как поживают ее картины.
УИЛЬЯМ. Странно. Почему только она хочет это сделать?! Ни Матисс, ни Пикассо не хотят взглянуть на свои картины.
ДЖЕРАЛЬД. Я подготовил о ней небольшую справку для тебя.
Передает Уильяму листок бумаги.
УИЛЬЯМ. Это очень любезно с твоей стороны. (Садится в кресло. Читает вслух.) Модная портретистка, стиль ар-деко, женские портреты, эскизы костюмов, книжная графика. Любимый художник — Боттичелли. В этом году награждена орденом Почетного легиона. (Комментирует.) Французы раздают орден Почетного легиона направо и налево.
ДЖЕРАЛЬД. В двадцать часов ужин в саду, гонг к переодеванию в девятнадцать тридцать.
УИЛЬЯМ. Спасибо. У меня к тебе будет еще одна просьба.
ДЖЕРАЛЬД. Слушаю.
УИЛЬЯМ. Развлеки гостей после обеда. Пригласи Сесила и Оливию. Организуй прогулку на яхте, поиграйте в теннис, угости их своими знаменитыми коктейлями. Ну ты понял. Можете Уэллса с собой прихватить.
ДЖЕРАЛЬД. Этого неразборчивого ловеласа?
УИЛЬЯМ. Не говори так о моем друге.
ДЖЕРАЛЬД (нехотя). Ну хорошо, я позабочусь о них.
УИЛЬЯМ (игриво). Только не вздумай приставать к блондинке, я буду ревновать.
ДЖЕРАЛЬД (говорит в зал). Нет проблем, она меня не интересует. Сесил поинтереснее будет.
УИЛЬЯМ. И не напивайся, пожалуйста, сегодня вечером. Будет неудобно перед гостями. Последний раз ты напился до чертиков. Ты теперь ближе к бутылке, чем ко мне. А я не могу тратить годы жизни на то, чтобы быть сиделкой и сторожем при запойном пьянице.
ДЖЕРАЛЬД. Об этом можешь не беспокоиться.
УИЛЬЯМ. Надеюсь на это.
Подходит ближе к Джеральду и берет его за руку.
УИЛЬЯМ (нежно). Ты меня совсем забыл. В гости не приходишь. Твоя страсть ко мне исчезла?
ДЖЕРАЛЬД. Я еще не совсем здоров, да и дел всяких много с изданием твоих книг. Тем не менее ты мне еще не безразличен.
Неожиданно входит Фредерик и смотрит на них с явным раздражением.
ФРЕДЕРИК. Я забыл здесь свои очки.
Джеральд сразу уходит.
ФРЕДЕРИК (гневно). Я тебя прошу, прекрати эти безобразия. Ты помнишь эту ужасную историю с Оскаром Уайльдом? Твой Джеральд пьяница, наркоман, развратник и бездельник. Хотя и обаятельный.
УИЛЬЯМ. Что я такого сделал? Я только взял его за руку.
ФРЕДЕРИК. Прекрати. Ты отлично понимаешь, что я имел в виду. Сейчас английское законодательство в этом плане самое строгое в Европе.
УИЛЬЯМ. Знаешь, в жизни есть две хорошие вещи. Это свобода мысли и свобода действий. Во Франции ты пользуешься свободой действий, а в Германии — свободой мысли. Но в Англии вы лишены и того и другого. Вы придавлены грузом условностей, вы не можете вести себя как хотите. Англия — страна обязанностей, которые мне не хочется выполнять, и ответственности, которая меня тяготит. Чтобы почувствовать себя свободным, мне нужно было отдалиться от родины, хотя бы на ширину Ла-Манша.
ФРЕДЕРИК. Вот почему ты уехал из Англии…
УИЛЬЯМ. Мне кажется, что человек может делать всё, что ему нравится, если это не доставляет проблем и неприятности другим.
ФРЕДЕРИК (уже более спокойно). И всё-таки прошу тебя, будь крайне осторожен.
УИЛЬЯМ. Я буду осторожнее. Я хочу поменяться, но не могу. Я всегда думал, что я на три четверти нормальный, а на одну четверть не такой, как все. А оказалось всё наоборот. Может, вы с женой все-таки поужинаете с нами вечером?
ФРЕДЕРИК. Сейчас уже точно нет. Вдруг там еще будут эти… Мы с женой немедленно уезжаем. И, пожалуйста, не общайся с моим сыном Робином. Он к тебе тянется, а ты на него плохо влияешь.
Фредерик уходит. Входит Эрнест.
ЭРНЕСТ. Сэр, во сколько вам подать сухой мартини?
УИЛЬЯМ. Эрнест, вы отлично знаете, что я всегда работаю до двенадцати сорока пяти. Каждый день, без выходных и праздников. Это мое кредо (смотрит в зал). И не забудь, что мартини должен быть обязательно холодным. Сегодня очень жарко.
Уильям уходит вверх по зеленой лестнице в свой кабинет.) Играет музыка 30-х годов.
Гаснет свет.
Сцена 3
Та же комната, часы показывают 12.45. Уильям выходит из своего кабинета на лестницу. Он одет в белые парусиновые брюки, замшевые ботинки, блейзер, на шее платок. Спускается с лестницы. Входит Эрнест с подносом. На нем бокал с мартини. Уильям подходит к Эрнесту, берет бокал и делает большой глоток. Ставит бокал обратно на поднос.
УИЛЬЯМ. Мартини прохладный, а не холодный, Эрнест. Будьте внимательнее к таким вещам.
ЭРНЕСТ. Прошу прощения, сэр. Сегодня жарко, и холодильнику не хватает мощности. Вас ожидает мистер Сесил Битон.
УИЛЬЯМ. Хорошо, пусть войдет.
Эрнест уходит. Входит Сесил Битон с большой камерой на ножках и сумкой. Вместе с ним Оливия. Битон одет экстравагантно, на нем широкополая шляпа, летний плащ и длинный шарф. Оливия одета в элегантное летнее короткое платье.
УИЛЬЯМ. А я думал, что вы будете один, Сесил.
СЕСИЛ. Я подумал, что вы будете не против, если Оливия тоже побудет с нами. Она подержит лампу и, при необходимости, поможет передвинуть мебель. Ну и ее женский взгляд не помешает.
ОЛИВИЯ. Здравствуйте, мистер Моэм.
УИЛЬЯМ. А что, нужно будет двигать мебель для фотографий? Здравствуйте, Оливия.
СЕСИЛ. Возможно, так сказать, для ракурса.
Сесил настраивает камеру и достает из сумки лампу. Ставит аппарат на треножник. Оливия с интересом ходит по комнате и трогает книги. Уильям за ней наблюдает.
УИЛЬЯМ (Оливии). Не надо здесь ничего трогать. (Затем обращается к Сесилу.) А для каких журналов вы снимаете?
СЕСИЛ. Я работаю с журналами «Вог», «Вэнити Фэир», «Татлер». Я снимал Марлен Дитрих, Жана Кокто, Коко Шанель.
УИЛЬЯМ. Я знал, что вы культовый фотограф. Хотя я ненавижу слово «культовый». Хуже него, по-моему, только «элитный». Если речь не идет о чае, конечно.
ОЛИВИЯ. У него была персональная выставка несколько лет назад. Самая знаменитая его фотография «Девушки — мыльная пена». Она сделана в формате ожившего полотна. Головные уборы девушек выполнены из объемного стекляруса, и на них много страз.
УИЛЬЯМ. Впечатляет.
Сесил заканчивает заниматься с аппаратурой. В это время Оливия поднимается по лестнице к кабинету Уильяма.
УИЛЬЯМ (Оливии). Я не разрешаю никому входить в свой кабинет. Прошу вас спуститься.
ОЛИВИЯ (стоя наверху лестницы). Ну не сердитесь, мистер Моэм, я уже спускаюсь. Я, как все женщины, любопытна и хотела посмотреть, как выглядит ваша гостиная сверху. Так сказать, для панорамного фото.
УИЛЬЯМ. Вам сколько
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 16
