всех сторон. И пряника вообще никакого не предвиделось. Конечно, он сразу заявил.
— Согласен. Да, это нервы. Мужик заболел, и никто вовремя этого не увидел. А что, мне в случае чего тоже надо будет спрашивать разрешения остаться в США?
— Нет и ещё раз нет. Ты абсолютно свободен. Напротив, мы очень заинтересованы, чтобы ты прожил всю жизнь в США. Тебе будет уже тяжело в России, и нам пользы никакой. Поэтому я здесь и лично передал тебе приказ начальника ГРУ.
— Приказ есть приказ.
— И не в приказе дело… Я очень хотел просто по-человечески, по-людски, по-офицерски, по-дружески тебе втолковать, что это не только приказ, но и моя личная просьба. Моя вторая генеральская звезда — это на семьдесят процентов твоя заслуга. Витя, остановись. Я хоть и далеко, но вижу многое. Ты выполнил все задачи, которые ставились. Ты блестяще справился с задачей по китайцам. У нас два источника только через тебя. Поэтому говорю не только о приказе начальника ГРУ, но и свою личную просьбу озвучиваю.
— А что вы видите?
— Последние события. Это слишком большой риск. Чересчур. Ты не имел права сам решать эту проблему. Это задача главы нашей резидентуры в США, его головная боль. Я, а может, и лично начальник ГРУ поставил бы ему задачу, и только попробовал бы он её не выполнить в срок. У него под рукой в соседних странах всегда есть гастролёры, в США есть «спящие», пусть и немного. Но они есть и ни хера не делают в последнее время.
— Почему?
— Такая установка от Верховного. Если он договорился с ними, а он договорился и дал слово, то он его обязательно сдержит. Он человек слова! И весь мир уверен, что слово Путина — это люминий, это ни хера не чугуний. А ты ненароком нарушил обязательства Верховного. Знаешь, что за это бывает?
— Мне уже страшно.
— Впредь такой самодеятельности быть не должно. Ты многого не знаешь, поэтому можешь наделать дел. Для этого-то и нужны командиры. Доложи! Куда ты прёшь, как танк с бульдозерным оборудованием? Или ты мне не доверяешь?
— Я боялся засветиться перед нашей резидентурой.
— Это понятно. Но, поверь, мне бы хватило ума и сообразительности всё нормально сделать. Не буду я тебя перед ними светить. Им это вообще не нужно. Только в случае экстренной эвакуации.
— А что там у жены моей будет? Знаете?
— Мы согласовали этот вопрос. Знаю точно, что ей запретят какие-либо новые вербовочные подходы. Это точно.
У Вильте разговор с генералом Александровым прошёл примерно в том же духе.
В этом отпуске сошлись в одну точку давнее наше желание остановиться и беспокойство нашего командования. Как следствие — требование остановиться. Именно так мы и решили с Вильте. Всё! Стоп!
Я и не думал нарушать приказ ГРУ, не помышлял нарушать условия договора со своей женой.
Кроме прочего, генерал Крупин разъяснил мне необходимость создания своего собственного дела, без участия жены. Я должен стать крупным акционером хорошей компании и желательно вместе с Ричардом. Постепенно двигаться к тому, чтобы не зависеть от должности генерального менеджера и хорошо зарабатывать на дивидендах. Тем самым получить большую, чем сейчас, свободу действий.
Сам часто подумывал о подобном, и давно, но не видел возможностей реализовать желаемое — тут у нас с начальником получилось обоюдное полное согласие.
Генерал Крупин предупредил, что в ближайшее время ко мне придут соответствующие рекомендации из Индии. Моих знаний на такое не хватит. Всё-таки у меня мышление не бизнесмена, не предпринимателя.
Глава 2
По возвращении из отпуска с лёгким сердцем занялся делами своей компании.
За два дня предупредил о совещании Кейси, Сью и Тони. Они должны были заблаговременно направить мне свои соображения о предстоящей реформе по рабочей электронной почте. Но предложений не поступало, и меня это сильно напрягало…
Накануне совещания ко мне в кабинет пожаловала Сью. Повод был очень правильный и обоснованный: она торжественно представила мне оригиналы актов приёмки работ, подписанные со стороны мэрии Буффало, и благодарственное письмо (наподобие грамоты). В общем, всё, что она мне показала, — это уже грамоты. Она могла мне всё это сообщить по электронной почте. Именно так она докладывала об очередных подписанных актах выполненных работ. В конце каждой недели я получал ещё и сводную таблицу с нарастающим итогом. Поэтому ждал от неё чего-то другого. Догадался, что Сью хотела прийти и поговорить со мной.
Обговорили с ней дела в Буффало.
— Сью, у тебя всё?
— Я ещё хотела с тобой поговорить по одному вопросу.
— Какому?
— По этой системе менеджмента качества.
— Завтра совещание, там и обговорим. Сегодня крайний день для подачи своих предложений.
— Виктор, всего не напишешь.
— Ну, тогда говори. Что там не напишешь?
— Получается, что Кейси будет меня контролировать.
— Она мой первый заместитель.
— Это понятно. А ты не мог бы отдел внутреннего аудита и контроля подчинить непосредственно себе?
— Зачем?
— Она не даст мне спокойно работать. И ничего она не забыла и не простила мне. Она очень злопамятная.
— А ты?
— Я отходчивая.
— Чего тебе бояться?
— В данный момент непосредственной угрозы нет.
— Ну, и в чём дело?
— Ты сам не понимаешь?
— Нет.
— Она всё рассказывает своему партнёру. По всем вопросам с ним советуется, плачется ему.
— Ты это откуда знаешь?
— Могу тебе доказать, что она много документов таскает домой в своём портфеле.
— Это запрещено.
— А ей плевать!
— Откуда ты знаешь, что она там в портфеле носит?
— Виктор, проверь её, и мне не надо будет ничего доказывать.
— Напомни мне, что она нарушает?
— Я с собой захватила нашу распечатанную политику конфиденциальности. Там маркером выделила самое важное. Ричард всегда к этому документу очень серьёзно относился. Там есть несколько категорий информации. Три из них категорически отнесены к сведениям, составляющим инсайдерскую информацию, отнесённые к ней сведения запрещено вообще отправлять кому-либо без твоего личного разрешения, а документы выносить из офиса.
— Кейси это хорошо знает. Уверен в этом.
— Конечно! Но сегодня она затребовала материалы всех последних советов директоров, что в очной форме, что в заочной. Возможно, в конце рабочего дня вернёт, но в её кабинете стоит копировальная машина. Зачем она ей, если есть секретари?
— Интересно.
— Виктор, ей очень не нравится эта твоя реформа.
— Почему?
— Потому что она не дура и понимает, что после неё она быстро окажется на лопате.
— На чём?
— На лопате. Так говорят, когда уже понятно, что тебя выкинут с работы.
— Смешно. Кейси это не грозит. Потому что таких мыслей у меня
