себе хозяина. Конечно, их покупали, продавали как и всех остальных. И служили они купившему и кормившему и поившему их хозяину исправно. Но! Но если еще и дромадер выбрал Вас, -то преданней защитника, друга у Вас не будет никогда. Каким особым чутьем дромадер выбирал себе хозяина – никто не может объяснить. Но если это произошло, и воин выбрал дромадера, и дромадер выбрал воина, то в этой паре трудно было понять, кто ведущий. В бою они сливались в одно целое – воин и дромадер.
Так вот. Это случилось очень давно, в те времена, когда рыцари из европейских стран воевали за владение гробом господним. Это были времена, которые сейчас называют временами крестовых походов.
В те времена людей было не так много, как сейчас. Земля была по большей части, ничья. А если и была она чья-то, то это все равно не мешало кочевым племенам выбирать себе дорогу. И пути этих племен простирались от Средиземного моря до Персидского залива, от рек Тигр и Евфрат до Красного моря. Куда не любили кочевники заходить, так это в Египет. Пески и оазисы фараонов – это для африканских кочевников. Наша земля – Аравия.
Племя наше кочевало там, где оно захочет. При необходимости, а чаще за хорошую плату, мы отправляли своих воинов сражаться. Либо за Саладина, либо за крестоносцев. Не удивляйтесь, именно и за этих, и за тех. Жизнь – она сложнее, чем исторические учебники. А ислам в то время еще не очень сильно прижился среди нас. Именно благодаря этому, мы могли заходить как на земли Саладина, так и на земли крестоносцев.
Глава 4. Принцесса.
Путь племени проходил по берегу Средиземного моря. Мы шли с севера на юг, от крестоносцев к Саладину. Когда мы шли по берегу моря, то никогда не подходили близко к кромке воды. Морская вода не пригодна для питья верблюдам, и тем более лошадям. Обычно путь шел так, чтобы море и полоса прибоя были видны, шум прибоя не отвлекал внимания ни животных, ни людей, которые привыкли к тишине аравийских пустынь.
Это случилось таким же, как сегодня, ясным, безоблачным днем.
Воины, ехавшие впереди на конях, прискакали к старейшине и стали показывать в даль на кромку моря. Там что-то лежало, что-то большое, непонятной формы.
Старейшина указал рукой туда и его караван направился к морю. По мере приближения оказалось, что это лежит на берегу корабль. Два дня назад был сильный ветер, на море был шторм. Выброшенные на берег корабли были не редкостью. А так как раньше все, что было найдено, принадлежало тому, кто это нашел, то увиденное очень обрадовало людей. Там должно быть много ценных вещей, которые пригодились бы бедным кочевникам.
А тем более, что подойдя еще ближе, смогли разглядеть не земле возле этого корабля белый парус с крестом. Это корабль крестоносцев!!!
Надо сказать, что путь в Святую Землю для рыцарей-крестоносцев был очень опасным. Либо шли по суше, через Византию, переплывали Босфор и дальше по Малой Азии – территории современной Турции. Нужно было много еды, одежды, денег. Нужно было идти с очень большим отрядом воинов. Вокруг было очень много желающих напасть, убить и ограбить. А для жителей этой земли все, что было на крестоносцах, имело очень большую ценность. Одежда, а особенно оружие.
Второй путь в Святую Землю лежал через море. Он был гораздо быстрее, но еще более опасен. Чтобы не попасть в руки здешним пиратам (да-да, грабили не только на суше, но и на море) – нужно было иметь или нанять очень большой и быстроходный корабль. Большой, конечно не по нашим современным понятиям. В те времена корабль чуть больше современной океанской яхты уже был большим. Но на море их поджидала еще одна, самая большая опасность – стихия.
Разбившийся и покоящийся на берегу корабль был большим, и невиданной ранее кочевниками формы. Это был не местный наемный корабль, не корабль пиратов. Это был настоящий европейский корабль. Увидев это, старейшина понял, такой корабль мог принадлежать только европейской королевской семье, на нем приплыла королевская особа.
Подав сигнал, он позвал всех воинов и остальных к себе и строго настрого запретил им грабить. Он дал им приказ собрать все ценности в одном месте и трупы погибших также собрать в одном месте и без его разрешения чтобы ни одна пуговица не была оторвана с их одежды.
Он знал, что за ценности, которые мог перевозить этот корабль, за документы, которые могли быть спрятаны под одеждами умерших людей, крестоносцы заплатят хорошие деньги.
Он направил коня к растущему неподалеку дереву постелил свой походный коврик и сел поудобнее, наблюдая за тем, что делают его люди. Остальные, кроме тех, кто пошел к разбившемуся кораблю, стали разворачивать шатры, развьючивать верблюдов, – он им сказал ,что здесь они остановятся на 2-3 дня.
Он не спешил к Саладину, ждал возвращения своего человека, который был послан вперед на разведку.
К тому месту, где он сидел, подошел его дромадер, огромное животное. Ездил старейшина на этом дромадере редко. Всем говорил, что ему удобнее на черном как смоль арабском скакуне, уже не молодом, но еще крепком коне – под стать своему хозяину. Но на самом деле он побаивался своего дромадера. В редкие мгновения, когда ему удавалось встретиться с дромадером глазами – он не мог прочитать в них покорности, преданности. Нет, он там видел чувство превосходства, затаенную силу, скрытый огонь.
Дромадер подпускал к себе только двух человек из всего племени, его и его верного Али, сына умершей при родах любимой сестры старейшины. Али был старшим над всеми воинами племени, его «правой рукой».
Али сейчас как раз занимался кораблем, сбором всего ценного, что там осталось. Старейшина задремал в тени, как вдруг его разбудил странный звук, который издал дромадер, стоящий рядом. Внутренний гортанный хрип. Дромадер смотрел в сторону обломков корабля.
Старейшина посмотрел туда же и увидел Али, который направлялся к нему. На руках Али нес женщину. Подойдя к старейшине, Али очень осторожно (что немало удивило старейшину) положил свою ношу под тенью того же дерева, и сказал:
– Она жива, господин! Она единственная, кто выжил. Остальные, а их не так много, мертвы. Мы взяли их оружие, сумки. Ни денег, ни бумаг у них не было. Это обычная команда корабля. Их мы сложили внутри корабля. А ее спасло то, что она была привязана к мачте, как это делают во время
