Книга Дрянной декан - Людмила Райот

Я на такие крайние меры идти не собиралась. Ладно, перетерплю один единственный ужин, уверюсь, что ничего ужасного не произошло, и у меня всего лишь разыгралось воображение… И заживу себе дальше спокойно.

Событие назначили на семь вечера. У меня было время, чтобы приползти домой после занятий, посидеть в ступоре, отбиваясь от расспросов родителей (нечего еще и их в это втягивать!), и начать собираться в ресторан. Хотя чего там собираться? Ради такого случая я прихорашиваться не планировала.

Джинсы оставила те же, в которых была в университете, натянула черный пуловер крупной вязки — он никогда мне особо не нравился, а после сегодняшнего вечера и вовсе грозил отправиться в мусорное ведро. В прихожей меня встретила мама.

— Надеюсь, сегодня будешь вовремя? — родители еще не забыли мое позавчерашнее приключение.

— Вернусь так быстро, как только смогу.

Я и правда не собиралась задерживаться на предстоящем мероприятии. Только туда и обратно, прямо как в “Хоббите”. И никакие дорогие рестораны — а ресторан, по заявлениям Ромы, планировался астрономический — никакие огни центра Москвы не заставят меня задержаться там дольше, чем необходимо.

Отдать дань традиции, и на этом все. Я накинула на плечи облегченную кожаную куртку, быстро намотала шарф, засунула ноги в тяжелые ботинки и выскользнула из дома. Хотя нет, “выскользнула” — неправильный глагол. Медленно, неохотно, предчувствуя новые и неизвестные доселе осложнения, потопала я по направлению к метро. Как бы я ни храбрилась и не искала подкрепления в праведном гневе, во мне мерзким подселенцем угнездился страх. Отвратительным, гнусным паразитом шевелилась внутри тревога: что, если и правда?..

В вагоне я впала в оцепенение. Грохот колес сменялся мелодичным голосом женщины-диктора, объявляющей названия станций. Ее голос разносился в тишине полупустых мраморных холлов, чтобы через мгновение оборваться резким хлопком закрывающихся дверей и снова смениться стуком и скрежетом покачивающегося на ходу поезда. Опомнившись позже, чем следует, я обнаружила, что проехала пару лишних остановок, что неизбежно повлекло за собой расплату — к месту встречи я приехала самая последняя.

Поначалу я не сильно расстроилась — томная барышня имеет право на опоздания — но меня не только не подождали у выхода, где мы изначально договорились встретиться. Они и в ресторан ушли без меня, а это уже стояло в одном ряду со свинством!

На город навалились потемки. Кое-как отыскав в маленьких, змеящихся переулках нужный адрес, я наконец завалилась в “Кадриль”: замерзшая, обиженная, морально готовая к самому худшему. И сразу сделала вывод: игривое наименование не особенно отражало дух заведения, заключающийся в шикарной, и в то же время праздничной, атмосфере.

— Меня ожидают! — рявкнула я на подскочившего ко мне администратора. — Два высоких брюнета. Молодой и старый, с одинаковыми голосами.

Парниша, задрапированный в шелка рабочей униформы, без вопросов отвел меня в зал под названием “Бархатный”. Хотя я скорее назвала бы его “Синим”. На окнах висели синие шторы. На диванах валялись синие подушки, а противоположная окнам стена была обита тканевыми панелями: тоже бархатными и тоже синими, как и все остальное. Если бы не обилие прочих богатых элементов — темной древесины, коричневой кожи и сверкающих ламп — можно было бы решить, что зал создавался для буйнопомешанных любителей океана.

Рома заметил меня издалека и, сияя белоснежной улыбкой, кинулся навстречу.

— Привет, кисуня! — он взял мои продрогшие руки и подержал их пару мгновений, согревая теплом своих ладоней. После помог снять куртку. — Ничего, что мы ушли? Папа предлагал подождать тебя около метро, но я подумал — раньше закажем, раньше приготовят.

Я великодушно махнула рукой. Меня начинали мучить страшные подозрения, что острый догадливый ум не входил в перечень качеств моего любимого.

— Ты с репетиции, что ли?

— Ага. Голодный, как черт.

Он подвел меня к столу, за которым, насупившись, восседал декан. Он тоже принарядился для такого случая. И тоже — в черное. Совпадение ли? Тонкая рубашка отливала сатиновым углем. Жилет (без жилетика декан не декан, я уже поняла) на этот раз был атласный и тоже черный. Композицию дополняло скорбно-брезгливое выражение лица. Не очень-то приятно смотреть на такого кромешного аспида. Если бы не светлая кожа, мужчина и вовсе выглядел бы провалом в пространстве.

— Пап, это Рита, я уже говорил. Рита, мой папа — Вениамин Эдуардович Верстовский.

— Приятно познакомиться, Маргарита, — тяжело и как-то обреченно выдохнув, декан поднялся на ноги.

Я кивнула и села напротив. Пока не особо понятно — я ему неприятна из-за телефонного разговора или по каким-то другим, не связанным с мобильным домогательством, причинам… Как бы то ни было, у меня появился план, как максимально отвести от себя подозрения. Нужно просто побольше молчать. Голос — единственное, что могло меня выдать.

— Хорошо добралась?

— Угу.

— Родители спокойной отпустили? — как назло, не отставал Рома.

— Гм-м-м… — я издала неопределенный звук на выдохе, закатив глаза и пожимая плечами: ничего, мол, особенного.

— Она немая? — на всякий случай уточнил Верстовский.

— Нет, конечно. Рита, все хорошо?

Приперли к стенке. Дружно поставили у края пропасти. Ладно, была ни была… Как я там старалась говорить по телефону, низко и сексуально? Значит, сейчас надо нервно и высоко…

— Да. Конечно, — пискнула я. — Мне тоже очень приятно, Эдуард Венианоммнм..

Голос поднялся до уровня ультразвука и оборвался. Неудачный эксперимент! Получилось слишком уж неприятно, меня саму передернуло.

— Марго, ты переволновалась? — Ромка обеспокоенно заглянул мне в глаза. — Расслабься, мой батя — нормальный чел!

Декан шумно втянул воздух через ноздри, меня пробрала дрожь. Интересно, нам обоим вместо “чела” послышался “член”?..

2.2. Отец и сын

Ситуацию спас официант. Он очень вовремя оказался около нашего стола. Аккуратно переставил с подноса два бокала — один большой, запотевший, с возвышающейся пенной шапкой — для Романа; другой — высокий, узкий, с переливающейся внутри гранатового цвета жидкостью — для его отца.

— Роллы почти готовы. Вы будете делать дозаказ?

Я пожала плечами и уткнулась взглядом в цветастое меню, ничего не видя перед собой. Скорей бы закончилось это мучение! О еде в такое момент думалось меньше всего. Декан тоже молчал. Официанту ответил единственный человек, которому еще не отбило аппетит.

— Мы попросили один большой сет, — сообщил Рома, — хватит на всех. А вот напитка тебе не взяли.

— Что желаете выпить? — теперь ко мне пристал еще и стюард.

Девушка желала водку. Или успокоительное. Но признаться в этом официанту значило моментально упасть в глазах Верстовского-старшего. Если там еще есть,