его.
С Визой уже нельзя, а мчаться на «Гарун» к Дине откровенно лень, да и хочется побыть наедине с кристой. Заскучал уже, пока был на Совете.
— Как прошел Совет? — спросила она, утопая в специальном кресле, которое ей прислал ее отец, как только узнал, что скоро станет дедом.
— Без трений.
Я уселся напротив нее прямо на пол и взял ее босую ступню в руки.
Виза тут же закатила от блаженства глаза и расслабленно растеклась по всему креслу.
Живя в мире высоких технологий и строго охраняя свое личное пространство, зотэрианцы и понятия не имели, что такое обычный тактильный массаж. Максимум, что могло быть между супругами, так это нежные ласки в постели или целомудренное поглаживание по щеке. А тут тебе… и поцелуи, и массаж стоп и кистей, и поясницы, и… одним словом, Визе, как она сама мне недавно призналась, несказанно повезло познать со мною эти новые для нее ощущения.
— Обсудили вопросы обороны нашей планеты, — сказал я, не переставая массировать кончики ее пальцев. — Затем определили статус Кая и его команды с «Эсурры». Теперь они не изгои, а полноправные члены нашего общества. Потом, в самом конце, когда все начали расходиться, ко мне подошел Лот и попросил выделить для церемонии вхождения во взрослую жизнь двенадцать заготовок для Хигури. Кай оставил их мне восемьсот пятьдесят, так что расстаться с ними не будет для нашего клана какой-нибудь ощутимой потерей, и к тому же, шестеро молодых зотэрианцев будут на той церемонии из нашего клана.
Виза чуть приоткрыла один глаз.
— Относительно нашего клана это понятно — ты его глава и должен заботиться о каждом. Но, что касается других, нельзя отдавать такие значимые заготовки просто так.
Она открыла второй глаз и строго посмотрела на меня.
— Пора становиться настоящим зотэрианцем, Зорг. Одна заготовка Хигури стоит сотни Бакмат. Раньше их выдавали только с разрешения Совета, и не каждый достойный получал его. Вспомни Кая, и к чему это привело впоследствии! Поверь мне, главы кланов не поймут тебя за твою расточительность и будут скорее неприятно удивлены, чем обрадованы.
Я с интересом посмотрел на кристу.
— Что ты предлагаешь?
— Попроси у них поделиться чем-нибудь взамен. Например: у клана Сеннаш, заготовку Хигури можно обменять на внутриклановую обучающую базу по кхиронике. Ты же знаешь, в том клане всегда было множество сильнейших псионов. У клана Ной есть инженерные базы. Они их трепетно берегут и делятся с другими кланами очень неохотно. У Зори много ученых выдающегося уровня. Поговори об этом с Виком, он тебе точно подскажет, что у кого попросить.
Виза вновь закрыла глаза и плавно откинулась на мягкую спинку кресла.
— В общем, идею я тебе подала, а там дальше консультируйся с Виком и, если посчитаешь нужным, то и с другими членами клана. Кстати, моему отцу будет приятно, если ты поинтересуешься его мнением.
Я погладил ее ступню и, улыбнувшись, прикоснулся губами к кончикам пальцев.
Лот снова оказался прав.
Глава 2
Новые реальности
Глава 2. Новые реальности.
Гигемеш очнулся от резкой головной боли и, жалобно застонав, чуть приоткрыл глаза.
Вокруг всё как в тумане, всюду размытые смазанные образы и оглушающий ритмичный гул, который совсем не давал сосредоточиться.
Где он? Что с ним?
В памяти как бы нехотя начало всплывать то, что он увидел последним: тянущаяся к нему рука Первого, а затем темнота. Перед этим он там еще что-то говорил о каком-то там чипе в его голове… Но неужели это о той игле, что когда-то вставил ему в лоб ненавистный настоятель храма Шахри — Пармаш? Но ведь Агеш, которая хорошо была знакома с такими иглами, говорила ему, что та вскоре после установки должна была исчезнуть сама по себе, и времени уже с тех пор прошло немало. Тогда что, и почему он почти ничего не видит?
Стараясь не паниковать, Гигемеш прислушался к себе.
Что-то неуловимо изменилось в нём, но вот что?
А где Первый? Почему он один? Где все Ши?
Шейма⁈
Тут пульсирующий шум в голове усилился перейдя в сплошной гул, и резкая нестерпимая боль пронзила всё тело. Теряя сознание, он почувствовал, как снова проваливается в спасительную темноту.
Повторное пробуждение было не таким стремительным, как первое.
Сначала послышался тонкий, сверлящий голову писк, затем генерал почувствовал, как во всём теле поднимается нестерпимый зуд, сопровождаемый жестким покалыванием в затылке.
Он с трудом открыл глаза. Какая-то сумасшедшая карусель ритмично меняла местами потолок с полом. Мельтешение перед глазами было настолько быстрым, что Гигемеш зажмурился и, судорожно во что-то вцепившись, шумно задышал, стараясь разогнать по венам застывшую кровь.
Надо дышать, дышать и не останавливаться!
Глубокое дыхание должно помочь! Так его учили наставники, и так его учили мучители в храме Шахри — будь он проклят…
Чуть приоткрыв глаза, он продолжал дышать полной грудью, стараясь унять боль и бешено скачущие перед ним образы.
И о чудо… это помогло, и потолок с полом постепенно заняли свои места. Боль исчезла. На смену зуду пришло приятное щекотание и легкое, чуть заметное покалывание в кончике хвоста.
Зрение еще не восстановилось полностью, и ему приходилось смотреть на всё, как сквозь мутную пелену.
Постепенно пришло осознание того, что он сидит в своем кресле в рубке управления «Шио» и смотрит на свое подразделение, находящееся в креслах напротив него.
Одновременно с тем как к нему начало возвращалось сознание, на него всё больше и больше накатывало какое-то внутреннее чувство опустошения или, скорее, ощущение потери чего-то очень важного, без чего уже он никогда не станет прежним.
Он, как ни старался, никак не мог поймать ускользающую от него мысль. Чем больше он стремился осознать, что же с ним не так, тем ему становилось хуже. В голове снова всё окончательно перемешалось, боль стала острой и разрослась с такой силой, что казалось, еще немного и она разорвет ему голову на части.
Пришлось откинуться на спинку кресла и повторить дыхательные упражнения.
— Удаление неизвестного чипа из Гугеш-ра прошло успешно, — услышал он громыхающий голос Первого — Теперь ты свободен. Никто больше не управляет Гугеш-ра, и ты волен совершать поступки по своему усмотрению и в границах Устава подразделения Ши.
Услышав это, Гигемеш осторожно кивнул. Острая боль снова пронзила затылок, но генерал стерпел, подавив в себе стон. Нельзя перед ними показывать свою слабость. Он Гугеш-ра, и этому званию надо соответствовать.
Затем он повел головой сначала вправо, затем влево и, прищурившись, вновь посмотрел на говорившего с ним Первого.
— Я признателен вам за
