какого-нибудь проходимца чернеющими тьмою внутренними пространствами, но, судя по всему, это было бесполезным трудом и путники проходили мимо, оставляя деревни доживать свой век в одиночестве. Да и ни один человек, по собственной воле, не стал бы приближаться туда, откуда пахло сгнившим деревом и безысходностью.
Вокруг, куда ни глянь, простиралась безграничная степь. Это было настоящее море травы и мужчину радовало, что в нем не было и капли воды.
Путник, кажется шел целую вечность. За это время он успевал и радоваться и тоскливо грустить о днях прошлой жизни. Скоро, укачавшись в колыбели собственных мыслей, он рассмеялся от абсурдности прошлых и нынешних событий. Все вдруг стало казаться ему забавным и лишенным смысла.
Однако, Джанк периодически все еще вспоминал о девушке, что не так давно привиделась ему в городе. Если она все же была настоящей, то ей суждено было пойти на дно вместе с поселением. Это не укладывалось у человека в голове. До последнего он надеялся, что девушка или была видением, или ей удалось спастись.
Он блудил по степи уже несколько долгих часов, когда решился на короткий отдых. Человек огляделся кругом и, поняв, что никто не идет по пятам, растянулся по земле и на мгновение закрыл глаза.
Настала кратковременная тишина, но скоро сквозь её завесу стали пробиваться редкие и неприметные степные звуки. Сперва человек расслышал, как ласково перешептываются между собой лоскутные травы и как вдалеке гуляет заблудший ветер, а затем до его ушей донеслась тихая степная музыка, исходящая из недр земли. Нет, в этот раз никто не пел поблизости, но все окружающие звуки словно сами собирались в ноты и своим нехитрым, но гармоничным музыкальным звучанием будоражили сознание.
Когда Джанк поднял веки, то перед его глазами рассыпалось бесконечное звездное небо. Звезд было невообразимо много, и особенно среди них выделялись две, что разместились на небосклоне поблизости и были особенно ярки. Человек вглядывался в них, и чем дольше смотрел, тем сильнее эти два пятнышка света напоминали ему серебряные глаза фантомной странницы из затонувшего города. Джанк глотал взглядом эти волнующиеся на небе огоньки и постепенно растворялся в космической пустоте. На смену усталости приходила легкость и безмятежность.
В те минуты человек был по-настоящему счастлив. Джанк ощущал поверхность земли, как собственную кожу, а смотря на небо, мог дотянуться до каждой звезды по отдельности. Он был землей и небом. Был и всем и ничем одновременно. Он проваливался в пучину вселенской неизвестности, но в этот раз ему не было страшно.
Быть может, он бредил, а может, ему грезилось наяву, но он видел, как две звездочки вдруг превратились в серые глаза незнакомки. Девушка склонилась над ним и ласково улыбнулась. Луна обаятельно играла своими лучами на её золотистых локонах. Странница сидела подле него, шептала что-то неразборчивое и успокаивающее, да нежно трепала по волосам.
Джанк хотел было подняться, но что-то не давало ему этого сделать. Все тело налилось железом и отказывалось слушаться. Вместо этого человек мог лишь наблюдать за происходящим и слушать мелодичную колыбельную, что напевала незнакомка.
Песня успокаивала. Погружаясь в глубокий сон, Джанк напоследок заметил, что девушка неожиданно съежилась и, повернув голову в сторону, стала глядеть в ночь да прислушиваться к тишине, заперев дыхание глубоко в легких. Вероятно, им грозила какая-то опасность, но человек уже никак не мог на это повлиять.
Тем временем невдалеке море травы разрезали два силуэта. Они негромко разговаривали.
— Стало быть, он ушел в степь, — рассуждал полковник — Ну ничего. Тут мы его в два счета найдем. Вся округа как на ладони.
— А если он уже добрался до того города вдали? — предположил Лейтенант и показал ладонью на сияющие над горизонтом огни.
— Он не успел бы уйти так далеко. Да и не город там вовсе, а так… Можно сказать, фата-моргана. До твоего прибытия сюда тут легенды ходили, что это, мол, отражение мира людского. Чудная проекция его в нашу степь. Только никто, сколько бы не шел, а никак добраться до него не мог.
— Странное это место — ваша степь.
— И не говори. Много тут странностей происходит, и боюсь, как бы одна из них не приключилась с нашим наркоманом. А то есть тут одна бестия…
— Бестия? Я думал, здесь нет никого, кроме нас.
— Я тебе не рассказывал, но до нашего прихода на эти земли, местные людишки верили в духов. Якобы каждый даже самый маленький предмет обладает собственной душой. Старики рассказывали, что они и правда здесь были, но затем, когда люди перестали в них верить ушли куда-то, а эта назло нам осталась. Я её видел то всего пару раз и то в отдалении. Вроде бы, она душа оставленного людьми города, что скитается по округе в облике красивой девушки. Прошлым летом она у меня несколько прибывших выкрала и только богу известно, что с ними сделала. Я тогда даже наверх писал, чтобы помогли мне эту заразу извести. Устраивали облавы, а она каждый раз ускользала почти из рук. Хитрая нечисть, однако.
— Товарищ полковник, — взбудораженно перебил старшего Лейтенант — А почему мы снова пришли к воде?
— Что? — переспросил Барсуков и выбежал вперед, чтобы удостовериться в этом лично.
И правда, стоило ему преодолеть с десяток шагов, как лицо его обдал морской воздух, а до ушей донеслись всплески волн. Приглядевшись к темноте, Барсуков увидел, что в нескольких сотнях метров впереди среди мглы колыхалось безграничное морское покрывало, в котором отражался звездный небосвод.
— Не может быть! — подумал полковник — Вода никогда не заходила так далеко.
— А еще там, кажется, кто-то есть! У самого берега. — прищурившись, заметил Лейтенант спустя какое-то время.
— Ну вот и добегался! — обрадовался Барсуков и, хлопнув молодого по плечу, сорвался в сторону побережья.
Подбежав к кромке воды, оба милиционера увидели, как распростертое по волнам тело наркомана водные потоки уносили все дальше и дальше от травянистого берега.
«Держи его!» — крикнул полковник и, не теряя секунды, подался в воду, чтобы попытаться схватить человека и вытащить того на берег. В мгновении ока он оказался в нескольких метрах от мужчины, отчего младший по званию смедлил и остался на суше, ожидая, когда наставник закончит дело.
Пока Барсуков пробирался до тела сквозь плотную водную массу, Лейтенант разглядывал смиренное лицо человека, покачивающееся на волнах. Он никак не мог избавиться от дежавю, в котором видел мужчину лежащим на полу ванной и выглядевшим поистине жалким. Теперь на лице наркомана не было ничего подобного. Напротив, весь его лик стал точен
