засовывает руку в карман брюк, оттягивая их вперед. Когда он заговорил, голос стал до неузнаваемости торопливый и суетливый:
— Давай так, Ольга. Сейчас ты идешь и собираешь вещи. Я тебя подвезу…
— В клуб? — не поняла я, довольно потирая ладоши.
— В какой еще клуб?! — вспыхнул ректор, снова бросив на меня краткий взгляд. Что-то во мне ему явно не нравилось, потому что тот мучительно замычал и, развернувшись на пятках, направился к огромному шкафу с матовыми стеклянными дверцами. Распахнул его, а там полно алкоголя. Вот тебе и правильный во всем Прохор Германович! — Ага-ага, в клуб, да-да. Поверь, у тебя завтра еще те огни перед глазами мигать будут. А еще вертолеты. Может, даже авианосцы.
— А вы со мной? — не унималась я, так с места и не двинувшись. — Ой, как мы с вами оторвемся! Прямо вижу, как…
— НА ВЫХОД, — закричал Прохор Германович так, что у меня чуть перепонки не лопнули, да еще и пальцем на дверь указал. — БЕГОМ, Я СКАЗАЛ.
Зачем-то подхватив чайник с чашечкой, я кинулась за свой рабочий стол. Даже дверь ему заботливо заперла. Краем глаза в последний момент заметила, как наш ректор наконец опустошает первую рюмочку.
— А чай-то вы так и не попили, как же так? — горестно покачав головой, я быстро залила в заварник новую воду. Порыскала по полочкам Кристины, а там самая обычная черная одноразовая бутылочка. Чистая, хорошая. Вылила туда новую порцию чая, поставила на открытое окно. Пока собралась, он остыл полностью.
— Готова? — когда Прохор Германович вышел из своей кельи, он был все тем же злобным змеем, готовым жалить в любой момент. Лишь слегка мазнул по мне взглядом и быстро вышел в коридор. Я даже замерла в изумлении от такой резкой смены настроения, а тот как заорет: — ОЛЬГА!
Прихватив чай, сумочку и куртку, быстро двинулась за ним. Последние пары заканчивались в восемь вечера, так что все студенты уже покинули вуз. Мы шли по пустым коридорам в гробовой тишине, и я буквально нутром ощущала, каким раздраженным был ректор.
На улице стояло желтое такси из приложения. Одно. Для двоих. Лучше, чем ректор бы подшофе на авто своем повез, но все равно страшно… Бросив на него настороженный взгляд, я в пол голоса прошептала:
— А может, я сама как-то…
— В МАШИНУ, — распахнув дверь, мужчина буквально силком запихнул внутрь и, вместо того чтобы сесть впереди с водителем, умостился рядом. Назвал адрес общежития, заставляя глаза округлиться в изумлении. — Да, Ольга, представляешь? Я, в отличие от некоторых, знаю, где мои студенты живут! Тебя это удивляет?
Выглядел он, прямо скажем, как голодный питон: ерзал на месте, гневно пялился на голые колени, то и дело цыках, стирал со лба пот. Спорить, что общежитий от вуза четыре, даже не стала. Может, просто угадал?
— Это у тебя что? Вода? А ну, дай-ка сюда! — в наглую выдернув из моих рук сжатую до сих пор бутылочку, он распахнул ее и буквально одним глотком осушил до дна. Я даже слова вставить не успела.
Казалось, что ничего не поменялось. Прохор Германович лишь задумчиво причмокнул губами, языком по ним провел в растерянности, пытаясь словно уловить что-то... Затем, видно, плюнул на эти мысли и откинулся на спинку сидения, устало прикрывая лицо ладонью.
Удивительно, но я буквально пятой точкой ощущала, как мужчину окутывает флер спокойствия и нирваны. Дышать стало легче, теперь могла спокойно рассматривать яркие огни вывесок столицы, сменяющих одна другую. Я бездумно пялилась на них, как вдруг увидела нечто нам необходимое: — Остановите! Остановите, срочно!
— Черт… Что там у тебя? — ректор раздвинул пальцы, сквозь них сверкнули пронзительные глаза.
— Клуб! Вот, что нам надо! — едва ли не подпрыгивая на месте от окутывающего адреналина, я подождала, пока водитель, наконец, притормозит, и пулей выскочила из авто.
— ОЛЯ, МАТЬ ТВОЮ! — раздался за моей спиной голос, но мне было уже плевать. — Тебя когда-нибудь пороли?!
Яркая радужная вывеска лучиками обрамляла высокие железные ставни. Огромный широкоплечий темнокожий гигант в розовой майке посмотрел на меня волком и преградил дорогу:
— Вам туда нельзя, простите.
Я с сожалением осмотрела свой привычный строгий учебный образ, грустно переспросив: — Фейс-контроль не прошла, да? Вот блин!
— Дело не в этом, — закатив глаза, тот ткнул пальцем в красную вывеску, где черными буквами было что-то размашисто написано. Только вот перед глазами все отчаянно плыло, читать даже не пыталась. — ВОТ, видите! Нельзя, говорю, противоречит политике клуба.
Обернувшись по сторонам, я не увидела поблизости ни единого заведения, где можно было бы потанцевать. Зато мой глубоко уважаемый ректор уже выбрался из такси, почему-то пошатываясь и глядя на меня как-то странно. Плотоядно, что ли? Дико? Голодно? Жадно?
— А я… Я… — почесав подбородок, вдруг решила, что Прохор Германович у нас популярен не только в вузе, а вообще по всей столице. Не, ну, а че? Ректор престижного столичного вуза — это вам не хухры-мухры. Каждый приличный член общества должен таких в лицо знать и бояться! Наверное… Короче говоря, указав пальцем на стремительно приближающегося мужчину, я уверенно изрекла:
— А я с ним, понятно?!
И руки на груди сложила, многозначительно вскинув подбородок. Пусть знает, что по блату! Если повезет, еще поможет с крутым столиком. Нет, ну разве Прохор Германович хуже всяких там поп-звезд? Те просто на сцене поют, а он путевку в жизнь людям дает. Чаще, конечно, пока забирает…
— Ааа… — понимающе закивал охранник, с интересом разглядывая «моего» спутника. — Могу пропустить твоего друга как основного гостя, а тебя «плюс один». Так у нас можно, да.
— Отлично, — ректор был уже рядом, и настроение мне его совершенно не нравилось. Он словно поймал меня взглядом, сконцентрировался и больше не выпускал. Как в тиски зажал. Даже жутко становилось от мыслей, которые могли крутиться в его голове. Так что снова указав подбородком на ректора, я кратко пробормотала: — Он
