первого поселенца Копюрли-коя распряг своих рогатых, привел их к передней мажаре и быстро подтащил ее к вершине перевала. Столь же быстро четыре животных доставили туда скарб Абдулгазы.
Отсюда удобная дорога вела до самого почтового тракта. Все разместились по своим местам. Из тьмы послышались предвестники утренней зари — запели петухи.
Предсказание Абдулгазы все же сбылось: подул свежий ветер, поднялась пыль на дороге. Яркая молния рассекла черное небо. Над головой оглушительно ударил гром, заставив всех сбиться в кучу. Через несколько минут полил дождь, на дороге закружились быстрые холодные ручьи.
IV
После смерти старика необходимо было достать ярлык из стены, но старейшие поселяне деревни — хранители обычаев — сочли спешку за непочтение к свежей памяти усопшего и признали необходимым подождать некоторое время.
Дни прошли быстро. Давно наступила пора представить в суд подробные доказательства по делу, поднятому Мемиш-ага. Отсутствие ярлыка могло свести на-нет все остальные официальные доводы крестьян против захватчика. Наконец, в четверг Азамат-акай и близнецы явились за советом к единственному сведущему человеку в деревне, к Ресуль-эфенди.
Мулла недавно вернулся из города и лежал растянувшись на софе. Он был в хорошем настроении. Разговор с муфти хотя и не рассеял его сомнений, однако, одно то, что нашелся человек, которому он смело открыл душу, до некоторой степени успокоило Ресуль-эфенди и даже вселило какие-то надежды. Ресуль-эфенди до сего времени ни разу ни с кем не говорил так откровенно о своих сомнениях, ибо он не находил никого достойного. Но муфти слушал его с великим вниманием, ни разу не прервал его, и у Ресуль-эфенди невольно развязался язык.
Муфти сделал несколько замечаний к некоторым основам ислама и доверительно сообщил Ресуль-эфенди, чем тот был польщен чрезвычайно, что он уже от многих слышал о низких деяниях кадия Сеит-Мамут-эфенди, в корыстных целях совершающего несовместимые с религией и шариатом поступки. Такие подлецы, сказал муфти, должны быть изгнаны из среды духовенства, они оскверняют святой ислам. При прощании муфти поделился с Ресуль-эфенди своими планами, сказав, что на днях собирается в Карасубазар и попутно заедет в Копюрли-кой, где побеседует более подробно с Ресуль-эфенди. А в конце этой запомнившейся беседы высокопоставленное духовное лицо, узнав, что Ресуль-эфенди пришел к нему пешком, отправил его в Карасубазар специально запряженной для него подводой.
Такой чести Ресуль-эфенди был удостоен впервые. Всю дорогу он только и думал о чуткости и душевности муфтия. Это занимало его и сейчас, во время отдыха.
Вот почему первые его слова к Азамат-акаю и близнецам, как только они поздоровались, были слова, теснившие ему грудь:
— К нам приедет сам муфти!
Близнецы искренне обрадовались этому. Второй из них воскликнул:
— Как раз кстати!
Но Азамат-акай отнесся к сообщению совсем холодно.
— Он приезжал уже однажды, лет пять назад. А какой был толк? Вовсе не мы ему нужны. Приедет, побудет у Мемиш-ага, отведает его кухню и укатит обратно…
Азамат-акай задел Ресуль-эфенди и хотя он не любил хвастать, все же сказал:
— Муфти-эфенди приедет ко мне…
Крестьяне пристально посмотрели на Ресуль-эфенди. Этим взглядом они как будто хотели сказать: вон оно что! И наш Ресуль-эфенди становится важной персоной! Они всегда по-особенному уважали и почитали Ресуль-эфенди, как своего человека, и то, что он еще не добрался до высокого поста, объясняли только тем, что такая уж его судьба. Теперь счастье как будто повернулось к нему! Оставалось пожелать ему всяческих успехов… Ресуль-эфенди добавил:
— Этот не похож на остальных… Вы увидите. Вот приедет, все соберемся, посоветуемся, кстати, он вникнет и в земельную тяжбу. Пусть Мемиш-ага подкупает судей, это ничего, в конце концов, с такими людьми, как муфти-эфенди справедливость восторжествует!
Затем мулла с довольной улыбкой обратило, к Азамат-акаю.
— Алиму тоже повезло! Ему выделяют средства из вакуфа[11] для получения образования в Стамбуле…
Это была поистине неожиданная и волнующая весть. Глаза Азамат-акая загорелись. Он схватил руки Ресуль-эфенди.
— Большое вам спасибо, Ресуль-эфенди, вы действительно его покровитель.
Ресуль-эфенди продолжал тем же довольным тоном:
— Пусть учится. Ему нужно учиться! Он будет большим человеком, или, не находя приложения своим силам, начнет сеять кругом страх. Его сердце вечно беспокойно, ум же бурен как море осенью. Он способный и ему нужно образование. Только не в медресе[12] — такие сохтой[13] не бывают… Пусть едет в Стамбул, там много ученых, а я дам письмо к моему знакомому, он поможет Алиму…
Азамат-акай вскочил, не зная как поблагодарить этого добродетельного человека, и снова схватил его руки.
— Как вам будет угодно, так и поступайте, — произнес он. — Ни мы, ни наши отцы не знали ничего, может быть хоть сыновья станут настоящими людьми…
Тронутый искренностью этих слов, Ресуль-эфенди открыл дверцы ниши в стене и, порывшись в книгах с кожаными переплетами, выбрал одну из них и протянул Азамату.
— Передайте ее Алиму, — сказал он, — Это «Гулистан» знаменитого иранского поэта Саади. А скоро мы снова сядем с Алимом заниматься.
Затем Ресуль-эфенди обратился к близнецам:
— Ну, как судебные дела? Представитель земского суда не показывался?
Первый из близнецов сказал:
— Нет. Там составили… как ее… комиссию посредническую, чтоб уладить сор. Нас еще не спрашивали. Да и не много толку будет, даже если спросят… Раньше, чем подумать о нас, они удовлетворят жалобу Мемиш-ага. Он каждый день ездит в Карасубазар. Теперь он, наверное, прибрал там всех к рукам. Грозная опасность нависла над нами. Мы останемся без хлеба и без крыши над головами. Мы не придаем значения уловкам Мемиш-ага и чего то ждем, забыв, что хной красятся к празднику. В открытый рот попадет огонь… Нам уже горячо. Мемиш-ага мало того, что он уже утащил, он хочет стать еще хозяином над всеми нами. И станет, если аллах допустит это… Но как сделать, чтобы этот негодяй сам попал в яму, которую он роет для общества? Досточтимый Ресуль-эфенди! Нам нужен человек, чтобы учил нас! Нам нужен поводырь! И мы пришли к вам… просить вас…
Глубокое раздумье охватило Ресуль-эфенди. Что делать несчастным? До беды в самом деле недалеко. Можно было не сомневаться, Мемиш-ага добьется своего и заставит крестьян расстаться со своим добром.
Хорошего настроения как не было. Сердце встревожилось и наполнилось гневом на всеобщего обидчика и притеснителя.
И он стал упорно думать, что же предпринять, чтобы расстроить козни этого безжалостного человека…
Второй из близнецов, как бы отвечая ему, спросил:
— Не окажет ли нам свою помощь муфти-эфенди?
— Да, да, — горячо откликнулся мулла, — надо немного подождать. Он приедет и совместно с ним мы что-нибудь придумаем.
И уже весь во власти желания
