репетируют счастье или симулируют оргазм.
– Ты не веришь в людей или симулируешь оргазм?
– И то и другое.
– А хороших людей больше, чем плохих!
– Плохих тоже немало, поэтому я предпочел бы не выяснять без нужды, хороший человек или плохой. Ведь по-разному бывает, кажется, вот хороший человек, прекрасный человек, а потом выясняется какой-нибудь недостаток, не пьет, курит, нервы мотает, хуй короток, пизда широка, деньги мотает, срок отмотал, кота Бегемота за яйца тянет, просто все подряд за яйца тянет, поэтому на хуй. Да, я скучный.
– Но как ты можешь писать, не общаясь с людьми!
– Всего доброго, – сказал высокий голос экскурсовода.
– Спасибо, – сказал я.
– Какой симпатичный, – сказала Маша, – только немного игрушечный.
– Экскурсовод?
– Да. Грамотный?
– Очень, рассказывал про ликвидацию безграмотности и ног военнослужащих русской армии, очень знающий.
Маша припарковалась во дворе, чуть в стороне от трамвая.
– Откройте, пожалуйста, – сказал я напоследок всезнающему экскурсоводу, помахал ему рукой, и мы вновь стремительно въехали на круговое движение Садового кольца.
Я преобразился в душе «Гранд Марриотта», было весело. Снимать гондон, как и все в этой жизни, надо если не весело, то вовремя и без лишних сожалений, подумаешь, гондон, тем более холостой, конечно, было бы намного веселее, когда Машенька увидела мой орган подготовленным полностью – снимаю трусы, а там не только все в порядке, а уже и с гондоном, вспомнил пятницу, наверно, я родился в майке!
Ибо отношения – это труд, поэтому, мужик, трудись.
Я вышел, никого не только не трахнул по дороге, но даже никого и не встретил, кроме швейцара, тот не посмотрел даже на меня, я спокойненько прошел в вертящуюся бесплатную карусель проходной «Марриотта», спокойненько сел в Машенькину бэху на парковке, и солидненько так опять мы выехали на Тверскую и поцеловались.
– Чего так долго, любимый, как будто на свидание готовился!
– Так и есть, любимая, ведь же сказал поэт, с любимыми не расставайтесь, ну и так далее.
– Послушай, я была у травника, и он мне прописал.
– А как же моя доля, любимая?
– Оплачено было только на мою, первую и третью.
– Что, маточный сбор и гормональный фон?
– Да откуда ты знаешь?
– Ну есть у меня одна теория по музыке.
– У тебя же нет музыкального образования, и при чем здесь трава?
– Ну, трава и музыка едины, такая музыкально-гинекологическая, знаешь, почему в англосаксонской музыке сильные доли вторая и четвертая? Потому что в менструальном цикле вторая доля – овуляция, а четвертой вообще нет.
– Милый, первый раз в вопросах мироздания я вынуждена согласиться – англосаксы в сто раз продуктивнее.
– Вот и я говорю, все эти песни под луной – только ради одного, пришпилить зазнобу ради большой и чистой любви.
– Федя, ты будешь смотреть листок травника? Или разводить свою грязную анимацию?
– Не торопись с листком, тем более на ходу читать вредно для глаз.
– Что не торопись, я хочу, чтобы ты позаботился обо мне!
– Любимая, ну скоро мы приедем, и я так о тебе позабочусь!
– Я здесь ни при чем, ты ведь вспоминаешь о сексе каждые пять минут!
– Кисонька, мы нашли друг друга, ведь ты о нем вообще не забываешь.
– Говоришь так же, как и пишешь, – срамно.
– Ну да, писать я начал благодаря Буковскому.
– Ну, то, что я читала у Буковского, по крайней мере, помягче, чем ты.
– Мне кажется, единственное, что ты знаешь о Буке, это отрывок, который читала Арбенина.
– Ну да, когда мы ходили на концерт, что-то про красного коня, который купается в неоновой реке вечности.
– Ну, до неоновой вечности красного коня главный герой пережил множество переживаний в пьяном виде, включающие в себя опорожнение кишечника, расставание с сожительницей, съем бляди и секс с ней, приготовление еды, мастурбацию в лифте, еще секс, нападение полицейского, еще секс, опять пьянку, и вновь соединение с сожительницей, и секс с ней.
– Я только не поняла, а со словом секс пять раз ты гротескнул? Вот еще секс, еще секс.
– А что?
– Я насчитала только три, включая мастурбацию в лифте.
– Ну знаешь…
– Я и говорю, Бук помягче будет…
– Я люблю тя! – И поцеловал ее в край губ.
И правда, что я к ней привязался, девушка в легко поднимающемся платье на коблах везет меня на лимузине к псевдосупружеской радости. И главное, жениться не надо.
– Любимая, давай я лучше листок посмотрю!
– Ты же глаза испортишь!
– Не успею.
– Вон посмотри в сумочке.
Я быстро нашел подаренные мной на день рождения именные презервативы, обычные презервативы и еще кучу всякой женской дряни.
– А, извини, он в бардачке.
Она улыбнулась, у меня екнуло в груди, с сумочкой была явная провокация, но она достигла цели, сжатие сердца и предчувствие стояка. Я полез к ней, но она по-деловому чмокнула меня.
Я открыл листок.
Конечно, такое произведение надо подавать в чистом виде, кое-что было понятно напечатано, что-то написано от руки, но я буду подавать по мере захождения.
– 1 день ясная погода меньше 750 мм.рт 2 ст., пасмурные дни больше 750 мм рт. 3 ст. Плес…
Машина остановилась на светофоре.
– Любимая, ты не ошиблась? Это что, прогноз погоды на даче Медведева? Какая станция Плес?
– Федя, это не станция Плес, а сбор ПМС, и его надо принимать в ясную погоду 2 стакана, а в пасмурную 3, ты уловил логику.
После простого и логичного объяснения все стало на место.
– Антиапоптоз (отстар) в ясную погоду 1 ст., в пасмурную 1,5.
Грибок (общукр) 1 ст. и 3 ст.
Сбитень согревающий под настроение, добавлять эликсир бодрости по 50 мл, пить на крутом кипятке в любой день для уменьшения тревоги или придания бодрости.
Крем щитофит наружу ежедневно!!!
Да, времена, раньше «Щит и Меч» внутрь, теперь щитофит наружу, хорошо что не щитофак.
– Опять, ну на самом деле, я не хотела, чтоб ты этот листочек смотрел, там есть другой, там написано какое-то лекарство, Камдын, что ли, его надо колоть, стоит как самолет, говорят, улучшает гормональный фон с помощью саморегуляции.
– Саморегуляция, конечно, улучшает гормональный фон! Только называется она ма-сту…
– Федя, ну что с тобой? Тебе как будто не давали вчера сколько возьмешь?
– Кымдан! Выравнивание гормонального фона, баланс эндокринной системы, Сев. Корея, оф. 506, – прочел я листок.
–Посмотри по интернету, прояви заботу, а я тебе щас такую историю расскажу, только я не хочу, чтобы эти истории явно попадали на твои страницы, если они приобретут какую-то известность.
– Я рад, что ты веришь в меня.
– Естественно, тогда зачем все это?
– Я не
