ее заберу, говорите адрес.
Накидываю дутик, ныряю в потертые кроссовки, и на ходу заказываю такси. Главное успеть, чтобы в ментовку не загребли, а то вообще ад начнется. Да, еще и опека опять нарисуется.
Через двадцать минут я приезжаю по указанному адресу. Денег у меня было только на путь до кафе, так что, как добираться обратно я еще не думала, главное, забрать тетю оттуда.
Это заведение назвать кафе можно с трудом, больше смахивает на придорожную шашлычку. Внутри тусклый свет и клубы дыма. Я откашливаюсь в рукав дутика и захожу внутрь. Мои глаза сразу устремляются к одинокой фигуре у барной стойки. Рядом стоит барменша и натирает стаканы, пока тетя, подперев голову ладонью, сидит на высоком стуле и что-то бормочет, жалобно подвывая. И все это вперемешку с заунывной песней Ваенги.
Внутри еще пара человек за столиками, но той компании, по-видимому уже нет, что несказанно радует, а то в разборках пьяных поучаствовать что-то совсем не тянет.
— Теть Марин, поехали домой — кладу руку ей на плечо, но она тут же им дергает.
— Притащилась — фырчит на меня, обращаясь больше к барменше, чем ко мне. — Лучше бы в магазине поработала, нахлебница.
Тяжело вздыхаю.
— Ты же смену Лене отдала.
Тетка резко оборачивается ко мне, отчего локоть соскальзывает с барной стойки, и она чуть не валится на меня. Придерживаю ее за плечо.
— Как ты меня нашла то? Чего приехала? Уроки бы делала лучше.
Закатываю глаза от бессилия. Как же она меня бесит.
— Поедем домой. Проспишься. Я уже не могу за тебя постоянно работать, а Лена и так пашет почти без выходных. Опять работу потеряешь, что делать то будем?
— А что тебе моя работа? Деньги? Только деньги и подавай. Шла бы, сама зарабатывала.
— Я бы и шла, если не приходилось тебя постоянно подменять — срываюсь на крик, и тут же понимаю, что зря, потому что тетя сейчас все-равно ничего не поймет, и уже завтра забудет этот разговор.
Тетя всхлипывает, а я стаскиваю ее грузное тело с барного стула. Из-за стойки выходит барменша и помогает мне ее вывести на улицу. По пути хватаю ее пальто и красную лаковую сумку.
— Мне уже тридцать девять. Никому не нужна, никому! — бормочет тетя Марина, пока я тащу ее до ближайшей остановки. — Ты из меня всю молодость вытянула.
Опять старую песню запела. Сколько раз я уже слышала, что виновата во всех ее бедах и неудавшейся личной жизни. Раньше меня это трогало до слез, а теперь сердце, точно каменное, застыло и не реагирует даже участившимся пульсом.
Довожу ее до остановки и помогаю усесться на лавку. На улице начинается промозглый дождь, и я тут же застегиваю куртку по самое горло. Мои темные волосы спутались на ветру и теперь висят нечесаными мокрыми паклями вдоль лица.
И пока тетя привалилась затылком к стеклянной стене, я соображаю, что же делать.
— Транспорт уже почти не ходит. У тебя деньги есть?
Тетя мотает головой.
— Ни капли.
Сжимаю кулаки. Все пропила.
— Тогда придется пилить до метро, дойдешь? — спрашиваю, а сама уже знаю, что не доплетется. Куда ей, она до остановки то еле доковыляла, а до метро еще пол километра шлепать.
— Неа — мычит в ответ и достает из сумки сигарету.
Я на порыве выдергиваю у нее пачку и сминаю в руке. Тетя тут же взбрыкивает и пытается до меня дотянуться, но я отступаю назад.
— Сдурела, коза малолетняя? Ты мне сигареты покупать будешь? Хоть копейку в своей жизни заработала, гадина?
Кидаю пачку в урну.
— После сигарет вообще встать не сможешь. Оставлю тебя тут и добирайся, как знаешь, поняла? — срываюсь на нее.
Тетя Марина сразу присмирела, видно, не все мозги еще пропила. Подаюсь к ней, чтобы помочь встать, но нас освещает фарами, проезжающего автомобиля, из которого долбит музыка.
Машина проезжает остановку, резко останавливается и сдает назад.
Блин, еще этого не хватало!
Переднее стекло черного громадного внедрожника опускается, и я из-под слипшихся от дождя ресниц пытаюсь рассмотреть лицо парня, но тут же чертыхаюсь, признав в нем Макса Кетлера.
Он скалится на меня, а я готова провалится сквозь землю. Почему из всех возможных и невозможных вариантов передо мной сейчас именно ОН?
Русые волосы в полном беспорядке падают на лоб. Кривая ухмылка и голубые глаза, которые так и искрят. Если бы Кетлер не был таким придурком, я бы назвала его самым красивым мальчишкой из всех, что когда-либо встречала.
С водительского сиденья выглядывает незнакомый парень лет двадцати.
— Кит, ты ее знаешь? — спрашивает тот у Макса. Но с заднего сиденья я слышу еще один знакомый голос.
— Одноклассница моя — между креслами появляется уже довольно пьяная физиономия Тимура Девлегарова. — Привет, Томилина, ты чего здесь? Подвезти?
Тим — парень не плохой. А еще я догадываюсь, что он тайно влюблен в мою подружку Таню, и поэтому довольно сносно со мной общается в отличие от остальных мажористых одноклассников. Но вот то, что он дружит с Кетлером чести ему не делает абсолютно.
— Не, не повезу — возмущается водитель. — Она мне все сиденье напачкает, мокрая вся. Да и эта с ней что ли? — кивает он на мою тетю, растекшуюся по лавке, точно кисель.
— Помощь нужна, Томилина? — перебивает их Макс.
Его вопрос застает врасплох. В смысле, если бы это хотя бы Девлегаров спросил, тогда еще куда ни шло, но Кетлер… Помогать вообще не по его части, вот пакостить, это к нему. Вскидываю голову.
— Нет, мы сами.
— Автобусы уже не ходят — не унимается Кетлер, а сам так смотрит, будто ему не все равно.
Закатываю глаза и крепче хватаю тетку за рукав, потому что та, так и норовит сползти с лавки. Мои кроссовки мокрые насквозь, и я поджимаю большие пальцы.
— Я в курсе, мы до метро собрались.
— Макс, я не повезу — встревает парень за рулем. — Я же сказал.
— Да, заткнись уже — тот рявкает на водителя и выходит из машины.
— Эй, чего агришься? — опускает стекло Девлегаров.
— Езжайте, я позже подъеду — бросает тот.
— Серьезно? — округляет темные глаза одноклассник, но рассмотрев выражение лица Кетлера, хмыкает.
— Ладно, как знаешь.
