— Как видишь, это единственно возможное решение, — закончил он. — Мне не хотелось говорить тебе об этом, но, думаю, правда все же лучше. К чему недомолвки?
Выскользнув из постели, Филиппа накинула на себя поднятый с пола шелковый пеньюар и обернулась.
— Не скажу, что эти новости меня обрадовали, но я тебя понимаю. Очевидно, это разумный выход. Просто я не могу вообразить тебя вступающим в договорной брак. А эта девушка... Что она собой представляет?
— Она...
Джек умолк, обнаружив, что почему-то не хочет говорить о Грейс Данверс. Она интересная. И необычная в отличие от всех его женщин. Она... сложная. Поняв направление своих мыслей, он вернулся к теме их разговора.
— Какая разница? Обычная девушка, — безразличным тоном произнес он. — Я беру ее в жены по необходимости. Все остальное не имеет значения.
— Бедняжка, — заметила Филиппа, садясь рядом с ним. — Зная тебя, могу предположить, что она сразу падет жертвой твоих чар и почтет за счастье быть твоей женой вне зависимости от обстоятельств. Я уверена, по-своему ты будешь милым, даже великодушным с ней. Что же касается, меня, то я умею быть терпеливой. В конце концов, десять ужасных лет ждала смерти похотливого распутника, за которого меня заставил выйти отец. По крайней мере эта девушка получит зрелого, сильного мужчину во цвете лет, а не какого-то высохшего козла, годящегося ей в прадеды. Если же учесть, какой ты превосходный любовник, то ей вообще несказанно повезло. Любая почтет за счастье отдать тебе свою непорочность. Я бы и сама это сделала.
— Филиппа...
— Не беспокойся, — прошептала она. — Со временем, когда ты устанешь от роли заботливого мужа, возвращайся ко мне. Ты всегда будешь желанным в моей постели.
Взяв ее руку, Джек поцеловал ей ладонь.
— Ты слишком великодушна, тебе нет равных.
Филиппа с улыбкой покачала головой:
— Ты преувеличиваешь. Я самая обыкновенная. За исключением моих способностей на любовном ложе. Тут я более чем превосходна. — Снова избавившись от пеньюара, она села верхом на его бедра. — Как ты относишься к последней битве под занавес? Давай сделаем на прощание нечто феерическое, поскольку Бат — одно из скучнейших мест на земле.
Когда Джек подхватил ее маленькое гибкое тело, у него вдруг мелькнуло воспоминание о рыжих волосах Грейс, непонятно чем вызванное. Однако, не тратя времени на раздумья о причине этого, он с энтузиазмом откликнулся на щедрое предложение Филиппы.
Глава 3
Неделю спустя Грейс пришла в небольшой зал неподалеку от Сидней-Гарденз на лекцию о цветоводстве. Чтобы ее рост или поля шляпы никому не мешали, она села в последнем ряду, достала из ридикюля маленький блокнот с карандашом и приготовилась ждать.
Ее сопровождала только горничная, которая сейчас отдыхала в компании других слуг. Тетя Джейн отказалась присоединиться к ней, она любила красоту и запах свежих цветов, а не лекции по их разведению.
— Для этого я держу Перкинса, — сказала тетя за утренним чаем, тостом и сосисками. — Пусть садовник копает в саду землю и ухаживает за растениями, а мне это ни к чему.
Поскольку Грейс была уже не в первом расцвете юности, тетя Джейн сочла приемлемым, чтобы ее сопровождала только горничная, но обещала приехать к концу лекций.
Грейс взглянула на изящные золотые часы, украшенные жемчугом. До начала осталось еще минут десять, и зал постепенно заполнялся. В основном тут были пожилые, ученого вида мужчины и всего три женщины средних лет, явно «синие чулки».
Скользнув равнодушным взглядом по своему ряду стульев, Грейс заметила в дальнем конце темноволосого привлекательного мужчину. Он выглядел здесь пантерой, которая по ошибке оказалась в комнате, полной обыкновенных домашних кошек.
«Этого не может быть», — подумала Грейс, хотя он был похож на случайно встретившегося ей джентльмена в магазине Хэтчарда. Великолепного, утонченного, опасно привлекательного лорда Джека Байрона!
В конце концов, что делать в Бате человеку вроде него? И, что совсем уж невероятно, приходить на лекцию о цветах? В это время года аристократы отправляются в свои загородные поместья стрелять уток и посещать друзей из высшего общества. Они не ездят на старомодные курорты, если, конечно, им не требуется лечение на водах. Но при взгляде на этого человека никто бы не усомнился в его крепком здоровье.
«Нет, это не он», — говорила она себе, изучая профиль мужчины.
Грейс вдруг захотелось, чтоб он повернул голову и дал ей возможность получше разглядеть свое лицо. Тогда она получит ответ. Ведь, несмотря на их короткую, совсем мимолетную, встречу в магазине, девушка часто думала о нем по ночам, вспоминала его лицо и незабываемые глаза. А сколько раз на дню она витала в облаках? Ну как же не ругать себя за подобную слабость и глупость?
Вот и сейчас она ведет себя как дурочка. Когда мужчина повернул голову, сердце у нее подпрыгнуло, дыхание перехватило, будто ее ударили невзначай в солнечное сплетение. Опустив глаза, она тупо глядела в пол.
Боже, да ведь это действительно Джек Байрон!
Заметит ли он ее? Узнает ли? Хочет ли она этого?
Грейс потребовалась целая минута, чтобы немного успокоиться и снова поднять глаза. Увы, Байрон не только не смотрел на нее, его вообще не было на месте. Видимо, он уже покинул зал.
Когда началась лекция, ей потребовалось несколько минут, чтобы вникнуть в тему доклада, и еще немного времени, чтобы приступить к зарисовке цветов, о которых шла речь.
Сосредоточившись на работе, она даже не обратила внимания, что рядом с ней кто-то сел. Но пока ее карандаш быстро двигался по бумаге, девушка краем глаза увидела элегантные черные туфли, а затем длинные ноги, обтянутые коричневыми панталонами. Карандаш в ее руке замер.
— Простите, кажется, мы с вами уже встречались? — услышала она знакомый баритон. — Мисс Дэниелс, не так ли?
Хотя Грейс уже знала, кто это, она осмелилась поднять глаза. Само это действие было непривычным, если учесть, что ей редко уделяли внимание мужчины. От яркой лазури его глаз по телу девушки пробежала дрожь.
— Мисс Данверс, — тихо поправила она.
— О, конечно! — Он склонил голову. — Мои глубочайшие извинения, мисс Данверс.
Грейс уже не слушала лектора и забыла о работе, всецело посвятив внимание человеку рядом с ней!
— Джек Байрон, — представился он, видимо, решив, что она не помнит его имени. Затем положил руку на спинку ее стула и наклонился. — Ведь мы уже виделись в Лондоне?
Он сидел так близко, что она могла различить мельчайшие волоски темной щетины на его щеках. Настолько близко, чтобы уловить запах дорогого мыла и лавандовой воды, исходивший от него. На миг Грейс даже наклонилась, привлеченная едва уловимыми ароматами, но быстро опомнилась и выпрямилась.
