Следующий будет только через пятнадцать минут.
Он поднял портфель над головой и стал ждать.
Линус вышел из автобуса (который, конечно, опоздал на десять минут) на остановке в нескольких кварталах от своего дома.
– Там мокро, – сказал ему водитель.
– Прекрасное наблюдение, – ответил Линус, ступая на тротуар. – Действительно. Спасибо за…
Двери захлопнулись, и автобус тронулся. Заднее правое колесо проехало по огромной луже и окатило брюки Линуса до колен.
Вздохнув, он поплелся домой.
Вокруг было тихо. Свет уличных фонарей казался теплым и уютным даже под холодным дождем. Дома здесь стояли маленькие, в окружении высоких деревьев. Листва уже начала менять цвет: от тускло-зеленого к еще более тусклому красно-бурому. На улице Лейквуд, у дома 167, цвели кусты роз. Возле дома 193 Линуса, как всегда, облаяла собака. Во дворе дома 207 с дерева свисали качели из автомобильных покрышек, но дети, которые там жили, очевидно, уже считали себя слишком большими, чтобы на них качаться. У Линуса никогда не было таких качелей – мать говорила, что это слишком опасно.
Линус свернул направо в переулок Гермеса и увидел слева дом номер 86. Его дом – крошечный, и изгородь давно следовало подлатать. Зато у дома имелось красивое крыльцо, где можно было сидеть, наблюдая, как проходит день. На клумбе перед крыльцом росли высокие подсолнухи; сейчас они закрылись от наступающей темноты и дождя. Дождь уже неделю шел без остановки – то неприятная морось, то бешеный ливень.
Так себе домик, зато свой.
Линус остановился у почтового ящика и достал почту: рекламные объявления, адресованные обезличенному жителю. Линус не мог припомнить, когда он в последний раз получал хоть какое-нибудь письмо.
Он поднимался на крыльцо и без особого успеха отряхивал плащ от воды, когда его окликнули по имени. У Линуса промелькнула мысль, не сделать ли вид, что он не услышал.
– Даже не пытайтесь, мистер Бейкер.
– О чем это вы, миссис Клэппер?
Эдит Клэппер, дама неопределенного возраста (Линус подозревал, что родилась она в далекой древности), сидела у себя на крыльце в махровом халате, с трубкой в руке. Табачный дым клубился вокруг ее пышной прически с начесом.
– Ваша кошка снова в моем дворе гонялась за белками.
– Каллиопа делает как хочет. Я не могу ей запретить.
– А стоило бы попробовать! – рявкнула миссис Клэппер.
– Пожалуй. Немедленно этим займусь.
– Вы насмехаетесь надо мной, мистер Бейкер?
– Даже не думал.
Он часто об этом мечтал.
– Надеюсь. Вы сегодня больше не выйдете?
– Нет, миссис Клэппер.
– Опять нет свиданий, да?
Его пальцы сжались на ручке портфеля.
– Да.
– Никак не найдете подружку? – Она затянулась, и ноздри извергли густой дым. – О, простите. Случайно оговорилась. Ведь вас дамы не интересуют?
Она не оговорилась.
– Нет, миссис Клэппер.
– Мой внук бухгалтер. С хорошей зарплатой. Правда, склонен к алкоголизму, но кто я такая, чтобы судить? Бухгалтерский учет – тяжелая работа. Сплошные цифры. Скажу ему, чтобы он вам позвонил.
– Я бы предпочел, чтобы вы этого не делали.
Она захихикала:
– Вы слишком хороши для него?
– Я не… я не… – забормотал Линус. – У меня нет времени для таких вещей.
Миссис Клэппер усмехнулась:
– А вам стоило бы найти время, мистер Бейкер. Одиночество в вашем возрасте – это нездорово. Не хочу думать о том, что будет, когда вы застрелитесь. Недвижимость упадет в цене во всем нашем районе.
– У меня нет депрессии!
Она окинула его насмешливым взглядом:
– Неужели?
– Что-нибудь еще, миссис Клэппер? – спросил Линус сквозь стиснутые зубы.
Она снисходительно махнула рукой:
– Да ладно, идите. Надевайте свою пижаму, ставьте пластинку и танцуйте в гостиной, как обычно.
– По-моему, я уже просил вас не заглядывать в мое окно!
– Конечно, – сказала она, откидываясь на спинку кресла и затягиваясь трубкой. – Конечно, просили.
– Спокойной ночи, миссис Клэппер, – сказал Линус, поворачивая ключ в замке.
Не дожидаясь ответа, он закрыл за собой дверь и заперся.
Каллиопа, черная, как сгусток зла, сидела на краю кровати, помахивая хвостом и таращась на Линуса яркими зелеными глазами. У большинства кошек мурлыканье звучит успокаивающе; мурлыканье Каллиопы вызывало мысли о коварном заговоре с целью гнусных деяний.
– Прекращай бегать в соседский двор, – сказал ей Линус, снимая пальто.
Она продолжала мурлыкать.
Он нашел ее одним прекрасным днем почти десять лет назад. Крошечный черный котенок забился под его крыльцо и отчаянно вопил. Линус забрался под крыльцо, но котенок зашипел, черная шерсть встала дыбом, спина выгнулась дугой. Не дожидаясь, пока ему расцарапают лицо, Линус отступил и вернулся домой, решив, что котенок уйдет, если не обращать на него внимания.
Но котенок не ушел, а всю ночь просидел под крыльцом, не переставая вопить. Линус пытался уснуть. Котенок был слишком громким. Линус накрыл голову подушкой. Не помогло. В конце концов он взял фонарь и метлу и отправился выгонять котенка. Тот ждал его на крыльце перед дверью. Линус так удивился, что выронил метлу.
Каллиопа вошла в его дом с горделивым видом хозяйки. И не уходила, сколько Линус ни пытался ее прогнать.
Через полгода он бросил попытки. К тому времени дом как-то незаметно наполнился кошачьими игрушками, туалетным лотком и мисками для корма и воды.
Он и сам не понял, как это случилось.
– Однажды миссис Клэппер тебя проучит, – сказал ей Линус, снимая мокрую одежду. – И меня не окажется рядом, чтобы тебя спасти. Погонишься за белкой, а миссис Клэппер… Не знаю, что она сделает. Но что-нибудь сделает. И я совсем не буду по тебе скучать.
Каллиопа медленно моргнула.
Он вздохнул:
– Ладно. Немножко буду.
Он надел пижаму с монограммой «ЛБ» на груди, застегнул пуговицы. Подарок Департамента после пятнадцати лет службы. Подарок разрешалось выбрать из каталога, который ему дали в тот день. Каталог содержал две страницы. На одной – пижама. На второй – подсвечник.
Линус выбрал пижаму – всегда хотел владеть чем-нибудь с монограммой.
Подняв с пола мокрую одежду, он вышел из комнаты, чтобы бросить вещи в стиральную машину.
– Не нужен мне бухгалтер, – сказал он Каллиопе, проскользнувшей между его ног. – У меня полно других забот. Например, завтрашний день. И почему я должен всегда беспокоиться о завтрашнем дне?
