С вашим учеником подтвердилось, как я поняла. Ох, будет нам взъебка!
Выдрин никогда не слышал от нее таких слов и смущенно кашлянул.
В медкабинете было светло, прохладно и пахло чем-то горьким. Медсестра уложила Ирину Михайловну на кушетку и достала аппарат для измерения давления. Выдрин топтался рядом.
— Саша, простите, что пришла к вам. Но вы мужчина. Мне нужна была мужская поддержка.
— Сейчас не разговаривайте, — вмешалась медсестра.
Она застегнула манжет на руке завуча и качала грушу.
— Ничего страшного, Ирина Михайловна. Но только я не единственный же мужчина. Есть еще учитель труда Сергей Павлович…
— Ну какой он мужчина?! Он хам и пьяница.
— Не разговаривайте же, — сказала медсестра. — Теперь заново придется.
Завуч прикрыла рот рукой. Медсестра посмотрела на экранчик аппарата:
— Сто двадцать на семьдесят. А сердце не болит?
— Дайте мне валерьянки или корвалолу. Саша, ступайте в класс. Оставшиеся уроки отменим. Проведем совещание коллектива.
— Хорошо, — сказал Выдрин. — Только вот мне надо уйти, помните?
— Куда?
— Мы утром говорили. О моем деле.
— А, что вас к следователю вызвали? Я совсем забыла.
Выдрин издал невнятный утвердительный звук. Медсестра невозмутимо капала в стакан корвалол. Или валерьянку. Ирина Михайловна тяжело села. Выдрину показалось, она, как может, втягивает живот.
— Безумие! Зачем он поперся в зоопарк? И как он к этому медведю свалился? Мне сказали, то, что осталось, собирали из воды сачком.
— Простите, — перебила медсестра. — А о ком речь?
— Директор погиб, — ответила завуч. — Его медведь задрал.
— Надо же. Прямо как моего тестя. Правда, того не медведь, а кабан. Тесть, главное, не охотник. За грибами пошел. Ужас, что творится!
Медсестра покачала головой и протянула стакан.
Выдрин вернулся в класс. Из-за двери он слышал галдеж, но когда зашел, все замолчали. Он сел.
— Думаю, продолжать урок нет смысла. Все в шоке. Давайте посидим и помолчим.
Некоторое время все просто сидели, а потом стали потихоньку доставать смартфоны. Достал и Выдрин. Лена заходила в «Телеграм» шесть минут назад. Он испытал облегчение. И тут же злость, обиду и ревность. Искушение написать ей что-нибудь он поборол с большим трудом.
Прозвенел звонок, и дети начали торопливо собираться.
— А завтра будет урок? — спросила Ника.
— Ну да, почему нет? — ответил Выдрин. — Жизнь продолжается, несмотря ни на что.
— Не у всех, — обронил Саша, проходя мимо.
«Скотина, — подумал Выдрин. — Но он прав».
Накатила противная слабость. Он вдруг понял, что два дня ничего не ел. Последнюю трапезу прервали сотрудники управления «Ч». Потом была водка. Потом Лена. Аппетита никакого, конечно, не было. И сейчас он не появился. Просто слегка потемнело в глазах, задрожали руки, и на спине выступил липкий пот. Выдрин заглянул в ящик стола, не затерялась ли там конфета или шоколадка. Но нашел лишь порнографический рисунок на листе А4. Его преподнес Саша Иванов на прошлом уроке. Мужчина, лицом похожий на Выдрина, совокуплялся с гигантской женской головой, у которой вместо рта была вагина, а вместо глаз груди с торчащими сосками. Исполнено было недурно, даже талантливо. И все равно Выдрин собирался выбросить рисунок. Но положил в стол, отвлекся и забыл.
Он свернул лист на четыре части, сунул в задний карман и вышел из класса. В коридоре его ждала Ника.
— Ты чего-то хотела? — спросил Выдрин, запирая дверь.
Она чуть пожала плечами:
— Просто хотела сказать, чтобы вы сильно не переживали. А то у вас такое лицо, будто живот прихватило. Все будет хорошо. Сами увидите!
— Ну да, ну да, — пробормотал он.
— Вы очень хороший, Александр Иванович. Не расстраивайтесь, ладно?
Он попробовал улыбнуться, вышло, кажется, так себе.
— Ник, занеси, пожалуйста, журнал с ключами. Мне совсем некогда. Надо бежать.
— Хорошо, — сказала она. — Занесу.
— Погоди. Слушай, у тебя нет какой-нибудь конфеты или шоколадки? Я откуплю.
Ника достала из рюкзака пару батончиков:
— Угощайтесь. Не надо откупать ничего.
— Спасибо, — сказал Выдрин. — Знаешь, столько всего навалилось за эти дни. Голова кругом. Меня будто растащили. И надо как-то собраться.
Он подумал, что негоже тридцатипятилетнему мужику вываливать свои проблемы на голову четырнадцатилетней девочки. И умолк. Хотя Ника, кажется, готова была послушать.
— Ладно, пока. До завтра!
— До завтра, — отозвалась она.
Выйдя из школы, Выдрин вызвал такси. Дожидаясь машину, он неспешно прогуливался туда-сюда и ел батончик. Мимо прошли старшеклассники с сигаретами в руках.
— Приятного аппетита, — крикнул один насмешливо.
Выдрин смущенно отвернулся, достал смартфон. Сердце забилось. Лена прислала сообщение — грустный смайлик.
«Я соскучился», — тут же написал он.
И добавил: «Очень сильно».
И еще: «Мне плохо без тебя».
А потом: «Когда мы увидимся?»
Она долго что-то писала в ответ. Выдрин таращился в экран. От напряжения у него заломило виски. Но сообщение так и не пришло.
Прикатило такси. Водитель был пожилой, небритый и опухший.
— Был там на днях, — сказал он, трогаясь.
— Где?
— А по вашему адресу, куда едем. Вез одноногую и однорукую бабу. У нее вместо ноги протез. И вместо руки протез. Как же ее так угораздило?
И умолк.
Выдрин достал смартфон.
«Тебе лучше?» — написала Лена.
«Хочу тебя увидеть. Сможешь вечером?»
«Пока не знаю. Ты сейчас на работе?»
«Нет. Еду по поводу Диего. Еще у нас директор школы умер. Его медведь сожрал. Представляешь?»
«Ох», — прислала Лена и вышла.
«Что? В чем дело?» — занервничал Выдрин.
Она не возвращалась. Он сунул смартфон в карман и уставился в окно. Остановившись перед светофором на красный свет, водитель стал сильно ерзать о сиденье.
— Вам нехорошо? — спросил Выдрин.
— Порядок! Просто жопа зачесалась.
Потом сказал:
— Вы курящий?
— Нет.
— А можно я закурю? И вам сигарету дам.
— Курите, а я не буду, — сказал Выдрин.
Таксист сунул в рот сигарету, чиркнул зажигалкой и закашлялся так сильно, что вырулил на встречную полосу.
— Ай, — выдохнул Выдрин и непроизвольно сжал колени.
— Спокойно! — хрипло сказал таксист и вернул машину на свою полосу.
Сзади засигналили. Он мрачно поглядел в зеркало заднего вида:
— Пидор! Повезло тебе, что я с пассажиром.
Выдрин достал смартфон. Лены не было. Он заглянул в школьный учительский чат. Тишина. Понятно, все сейчас на совещании. Поколебавшись, Выдрин снова написал Лене: «Я не понимаю, что происходит. Объясни, пожалуйста, что не так?»
Решив не прикасаться к смартфону ближайшие два часа, Выдрин сунул его в карман. Продержался минут пять. Снова достал. Лена так и не появилась. Хотелось как-нибудь ее мысленно обозвать, только не очень грубо, но в голову ничего подходящего не пришло.
Такси остановилось у серого трехэтажного здания. Оно напоминало гигантский комод. К входу вела небольшая лестница. Над железной дверью висел триколор.
— До свидания, — сказал
