таксист. — Ставлю вам пять звезд.
— Взаимно, — пробормотал Выдрин.
Поднимаясь по ступенькам, он еще раз проверил смартфон. Лена не появлялась. Он удалил два своих последних сообщения. Но легче не стало.
Дверь оказалась заперта. Выдрин позвонил в домофон. Ответил строгий мужской голос:
— Слушаю.
— Як капитану Черненко. Он мне назначил на два часа.
— Фамилия?
— Капитан Черненко.
— Ваша фамилия.
— Ой. Моя — Выдрин.
— Как? Мымрин?
— Выдрин.
Домофон издал мурлыканье. Выдрин вошел в просторный, светлый вестибюль. У входа стоял высокий постовой в сером костюме.
— Паспорт.
Выдрин показал.
— Теперь, пожалуйста, выложите все из карманов в лоток.
Он достал смартфон, ключи, бумажник, складной нож, паспорт, шоколадный батончик.
— Это все?
Выдрин обшарил карманы:
— Тут еще какая-то квитанция.
— Доставайте.
Он вытащил сложенный вчетверо лист и кинул в лоток. Постовой развернул.
— Это не мое, — сказал Выдрин. — Один мальчик нарисовал. Я хотел выкинуть. И забыл.
— А зачем вам нож?
— Карандаши точить. Я художник.
Постовой снова посмотрел на рисунок. Потом вручил пропуск:
— Третий этаж.
— Спасибо.
Выдрин поднялся на третий этаж. Коридор освещался тусклыми люминесцентными лампами. Они чуть слышно гудели. Пол поскрипывал. Казалось, на весь этаж нет ни одной живой души. Отыскав нужный кабинет, Выдрин наклонился к двери и прислушался. Тишина. Он посмотрел на табличку с номером, заглянул в пропуск и постучал. Кажется, кто-то отозвался. Выдрин вошел и сначала подумал, что ошибся дверью. Помещение было размером с актовый зал. Свет не горел. Окна были занавешены. У дальней стены стоял стол, освещенный лишь неяркой настольной лампой. Там сидел человек. Он махнул рукой и крикнул:
— Выдрин, проходите.
Ступая осторожно, будто по тонкому льду, он подошел к столу. Утомленно прикрыв глаза, капитан Черненко массировал двумя пальцами переносицу. Потом опустил руку на стол и посмотрел из-под брови:
— Что вы стоите? Садитесь.
Выдрин сел на табуретку. Та вдруг затрещала. Он стиснул ягодицы и приподнялся, переместив вес на ноги.
— Лоток принесли? — спросил Черненко.
— Нет. Он у постового. Я туда вещи положил.
— Я про лоток вашего сожителя.
— Вы не просили.
— Разве? Ладно. Пришлю за ним сотрудника. Минуточку.
Черненко поднял крышку ноутбука, пощелкал мышью. Наклонился к экрану. Что-то напечатал. У Выдрина ломило бедра, колени дрожали. Он попробовал осторожно устроиться, но табуретка опять затрещала и, кажется, пошатнулась. Пришлось снова напрячь ноги.
— А чем вы занимаетесь, Александр Иванович?
— Сижу, — ответил сдавленно Выдрин.
Черненко внимательно посмотрел на него.
— Я имел в виду работу.
— Ах, это. Я учитель ИЗО в школе.
— ИЗО? Это что такое?
— Изобразительное искусство.
— Рисование то есть?
— Ну да, в общем.
— Так бы и сказали. Хм, ИЗО. И как успехи?
Выдрин пожал плечами:
— Ну, потихоньку.
— А это не у вас недавно был скандал с физруком, который украл у старшеклассницы шорты и надел на себя?
— Нет, — выдохнул Выдрин.
Он снова попытался усесться. Тут же напрягся. Поясницу стало ломить.
— Вы в туалет хотите? — спросил Черненко.
— Нет.
— Хорошо. А то у нас тут авария небольшая. Воды нет. Потерпите. Я долго не задержу.
Он закрыл крышку.
— Скажите, как вы познакомились с вашим сожителем? И как давно он с вами проживает?
Выдрин застонал и выпрямился. Черненко прищурился:
— Что с вами?
— Можно я постою?
— У вас геморрой, что ли?
— Нет.
— Тогда сядьте. Я не люблю, когда над душой стоят.
— Ваша табуретка, кажется, вот-вот развалится.
— Глупости не говорите. Садитесь смело.
— А если она развалится?
— Сядьте, наконец, — сказал Черненко сквозь зубы.
— Я не виноват.
Выдрин сел. Табуретка затрещала, но выдержала.
— В чем не виноват? — спросил Черненко.
— Если табуретка развалится.
— Но она же не развалилась. Вы на ней спокойно сидите.
— Да. Но я думал, она развалится.
— Вы пили сегодня? Принимали какие-то препараты?
— Нет, что вы! Я же с занятий.
— Будто это помеха.
— Я вообще не пью особо. И не курю.
— А бабы?
— Ну, у меня есть девушка.
— Хоть это! Ладно. Хватит кля-кля.
— Кля-кля?
— Да, я говорю, хватит кля-кля. Вернемся к делу. Как вы познакомились с сожителем?
— С котом, да?
— С сожителем! Какая разница, кот он или не кот? Если бы он был человек, вы бы его в третьем лице все время называли человеком? Выдрин, не злите меня. Я ужасно устал. День сегодня тяжелый. Давайте поскорее кончим. Отвечайте.
— Ну, он вообще жил у моей бывшей тещи. Она взяла котенка. Четыре года назад. А потом он как-то ночью обоссал ей ноги. И она отдала его нам с женой. Вот.
— Дальше.
— Потом мы разошлись. И Диего остался у меня.
— Имя ему вы придумали?
— Да, я.
— А теща его как называла?
— Не помню уже.
— Надо вспомнить. Это важно.
— Лысик, кажется.
— Ага, значит, Лысик. Он всегда с вами был?
— Ну да.
— Что, ни разу не сбегал?
— Один раз сбежал на даче. Его мальчишки поймали и принесли.
— И все?
— Кажется, все.
— Дача ваша?
— Бывшей жены.
— Он какой корм обычно ел?
— Ну, я ему покупаю фарш, рыбу, молоко, творог.
— То есть специальными кормами его не кормили?
— Да он их и не ест особо.
— На выставки возили?
— Один раз хотел. Жена хотела, точнее. Но его забраковали. Что-то у него с веками не в порядке.
— Кто еще знаком с вашим сожителем, кроме вас и бывшей жены?
— Теща, например.
— И все?
— Ну, мой друг Дима его знает.
— Полное имя вашего друга?
— Дмитриев Дмитрий Дмитриевич.
— Серьезно? Такое имя?
— Да.
— Он чем занимается?
— Особо ничем. Он сейчас в больнице.
— Что с ним?
— Это психиатрическая больница. Понимаете, он пьет очень много…
— Ясно, — перебил Черненко. — Кто еще?
— Моя девушка.
— Как ее зовут?
— Елена Сергеевна Жамнова.
— Давно они знакомы?
— Года два.
— Она ему дарила подарки?
— Подарки? Нет. Она к нему всегда была равнодушна. «И к тебе, и к тебе», — вмешался гадский внутренний голос.
— Он кусал ее? Царапал?
— Нет. Он очень спокойный и добрый.
— А вас?
— И меня нет. Никого.
— Почему он с вами остался, а не с женой?
— Ну, там отдельная история…
— Рассказывайте.
— Ее новый муж, тогда еще он был не муж, потом стал мужем, он не любит животных.
— И все?
— Все.
— Так это никакая не история. А обстоятельство. — Черненко вздохнул:
— Ну, собственно, больше вопросов к вам не имеется. Давайте пропуск подпишу, и можете идти.
Выдрин протянул листок. Черненко расписался.
— А можно узнать, в чем он провинился?
— Видите ли, дело вашего сожителя содержит государственную тайну. Оно под грифом «совершенно секретно». Понимаете, что это означает?
— Да. И нет. Он же кот! Черненко задумчиво покивал.
— Он в тюрьме сейчас? — спросил Выдрин. — Я могу его увидеть?
— Пока идет следствие,
