через полгода как раз, чтобы избежать подобных случаев, действительно был случайно поврежден в первый год своей работы, причем так серьезно, что был впоследствии заменен. Но к данному делу этот факт не может иметь никакого отношения. Странно также то, что не только Гэррет, но и Хэмфри в своем отчаянном письме упоминает о несуществующей радиостанции.
Самое удивительное: Гэррет уверен, что он на маяке один, хотя впоследствии с высоты башни кого-то видит. Хэмфри пишет, что их было трое. Но по регламенту на маяках такого типа вахту несут четыре человека: две смены по двое, из соображений безопасности. И на Финнигане также находилось четыре человека. Но Джеймс (единственный, чей труп впоследствии был обнаружен и идентифицирован) упоминается только в апокрифическом письме из газеты «London Times», доверия к которому нет и поныне.
Приложение 5.
Письмо, опубликованное в газете «London Times» за подписью Стивена Фланнагана, и вызвавшее массу споров о его аутентичности. Родственники Стивена убеждены в его подлинности, и утверждают, что получили письмо через 4(!) года после загадочных событий на маяке.
Здравствуйте, дорогие Эмма и Мэт. Надеюсь, в Англии всё хорошо. Здесь, на островах, всё у нас не столь упорядочено. Не знаю, дойдет ли письмо, вообще многого не понимаю в последнее время. Есть лишь несколько догадок.
Догадка первая. Перед нами, оставшимися хранителями, стоит определенная задача: необходимо вспомнить то, что наша память услужливо от нас же прячет. И это что-то очень неприятное.
Догадка вторая. Любая додуманная до предела мысль приводит к пониманию смысла жизни и ведет к исчезновению сознания из этой реальности. Но домыслить до конца невозможно, так как сознания меняются, чередуются в уме как расчет батареи на войне. И каждое новое сознание начинает новую мысль, забывая предыдущую. Необходимо удерживать внимание на каждой мысли до упора, и она рано или поздно выйдет на вселенский уровень. Тогда действующее сознание исчезнет, поняв себя, и придет следующее, которое также должно лопнуть, как очередной мыльный пузырь, сделанный из раствора с недостатком глицерина. Когда они все проскочат (а число их невелико и ограничено) и пропадут – всё закончится.
Догадка третья: нет ни ада, ни рая, есть лишь работа над ошибками. Было очень трудно вспомнить Джеймса и все те издевательства, что мы над ним учинили. Не могу углубляться в детали – до того стыдно. Видимо, ружье, от которого я не мог избавиться, что бы с ним ни делал (выбрасывал его в море, закапывал в песок, но при пробуждении снова обнаруживал его в своих сжатых пальцах; так что теперь по праву могу называться снайпером), помогло мне разобраться с прошлым. Что до моих напарников – по-видимому, каждый должен пройти этот путь в одиночку.
И последняя догадка: если вы читаете это письмо, значит отсюда можно связаться с внешним миром (с вашим миром, с настоящим миром – не знаю, как правильно сформулировать), но не это главное, а то, что мы, наконец, прощены и время нашей вахты закончено.
V.V.
2014-2015
