Дионисия, Феоны, Пиерия, Серапиона, Персеи, Дизия, Мендидия, Аниана, Бавкалы[88]. Так как некоторыя из этих церквей носят имена бывших прежде александрийских епископов и наставников (Дионисия, Феоны, Пиерия, Серапиона, Аниана), и об одной из них, именно – Феоны, св. Афанасий упоминает, что она устроена св. Александром александрийским[89]; то можно думать, что и прочия были созданы в память чтимых епископов и учителей благочестивыми их преемниками[90]. Судя по числу пресвитеров, подававших от себя отзывы по делам св. Афанасия, в Александрии было не более 16 церквей[91]. Но в четвертом столетии уже не достаточно было такого числа для умножающейся паствы александрийской[92].
Еще при языческих императорах, бедные жители Александрии пользовались безденежною раздачею хлеба от правительства[93]. Но тогда христианам нельзя было ожидать помощи от язычников. Св. Константин Великий поручил эту раздачу архиепископу александрийскому[94]. Для призрения бедных устроены были особыя жилища при церквях, где и находились они под надзором и попечением назначенных для этого клириков[95]. Здесь были и странноприимныя для пришельцев, и богадельни для увечных[96]. Все сии благотворительныя учреждения, состоя под управлением епископа, более и более связывали пастыря с его паствою.
* * *
Св. Афанасий родился в Александрии, вероятно – в конце III столетия, не задолго до гонения Диоклитианова (начав. 303 г.). Во время гонения он был в таких годах, что не все мог помнить сам. В одном из своих сочинений он ссылается на слова родителей, что тогда некоторые язычники давали убежище христианам, и даже подвергались лишению имущества и заключению в темницу за то. что не хотели выдать укрываемых[97].
Скудны сведения о первых годах жизни св. Афанасия, столь богатой в последствии великими деяниями. Несомненно, он получил ученое образование; нужды века и обыкновенный порядок тогдашняго учения заставили его знакомиться и с произведениями языческих мудрецов и поэтов Греции[98], но на это не много употребил он времени, как свидетельствует св. Григорий Богослов. Главное внимание обращено было на изучение Св. Писания, под руководством наставников; и Св. Афанасий так изучил все книги Ветхаго и Новаго Завета, как другой не изучил и одной[99]. Кто были его наставники, – неизвестно; но в одном из первых своих сочинений св. Афанасий дает им наименование свидетелей (μάρτυρες) Божества Христова[100], высокое титло, которое в то время искупалось кровию. Без сомнения, то были наставники огласительнаго училища в Александрии, из числа которых был и св. Петр, александрийский епископ, скончавшийся мученически в 312 году[101].
Умственное образование Афанасия довершено было в обществе подвижников. Если нельзя с достоверностию утверждать, что был он учеником преп. Антония[102], по крайней мере, известно то, что многократно видал он великаго пустынножителя, и сам был из числа «подвижников». Об этом свидетельствовал целый собор египетских епископов.
Приготовляемый Промыслом Божиим к великому и многотрудному служению, св. Афанасий еще с ранних лет сделался известным епископу александрийскому, Александру, поставлен им в диакона александрийской Церкви, и пользовался таким его расположением, что вместе с ним жил, и был его помощником в письменных сношениях, по делам церковным, с другими лицами[103]. Его проницательный ум, сила разсуждения, основательное знание истин христианскаго учения, непоколебимость в своих здравых убеждениях, чистая ревность по истине, и тогда уже могли отличить его от прочих служителей алтаря. Никакие софизмы не могли затмить пред ним истины, которую открывали ему Слово Божие и наставления богопросвещенных мужей; никакие виды, никакия опасности не могли преклонить его к тому, чтобы он решился изменить ей. Глубоко понимая сущность христианскаго учения, он легко сознавал связь всех истин его, и легко разрешал все ухищрения лжи. Дорожа истиною Божественною, как сокровищем небесным, он готов был отдать за нея все, только бы сохранит ея.
Два сочинения, писанныя св. Афанасием, по всей вероятности – еще в молодых летах[104], уже давали право надеяться от него на многое. Это – «слово против язычников» и другое – «о воплощении Слова». В первом, объяснив из падения человека начало язычества, он в кратких, но резких чертах, показывает нелепость и безнравственность мифологических преданий и религиозных учреждений языческаго мира, и указывает естественные пути к познанию истиннаго Бога. Во втором он излагает учение об искуплении в связи с другими коренными истинами христианскаго учения, и защищает его от нападений неверующих иудеев и язычников. С какою силою убеждения он говорит здесь о необходимости воплощения Сына Божия для возстановления падшаго человека, – и, обратно, действием Его проповеди, смерти и воскресения в целом мире доказывает, что воплотившийся есть Сын Божий! Защищать веру в Божество Сына Божия – было призванием, в земной жизни, Афанасия.
В Александрии появилось новое учение, усиливавшееся подорвать самое основание христианства. Один из приходских священников Александрии, Арий, получивший образование в Антиохии, славившийся своею диалектикою, – вопреки Евангелию и всеобщему убеждению христианскому, за которое пролили свою кровь многия тысячи верующих, – стал проповедовать, что Христос, Сын Божий, не есть Бог по существу. Почитая мысль о рождении несовместимою с понятием о самосущности Божества, он признавал Христа только обоготворенным человеком за Его добродетели, и таким образом низводил христианство в ряд тех ложных религий, в которых обоготворяется человеческая природа. Когда такия нечестивыя мнения начали распространяться в народе, – Александр, еп. александрийский, старался вразумить лжеучителя своими наставлениями. Но упорный в своем лжемудровании Арий не хотел покориться истине, и привлек на свою сторону даже некоторых из священников александрийских и мареотских. Тогда Александр созвал всех священников и диаконов своей епархии для увещания их заблуждающихся собратий. Все было напрасно. Александр пригласил всех епископов своей области на собор. Арий и его единомысленники не скрывали своих нечестивых мнений и пред епископами, и были единомысленно осуждены, как еретики, и низложены. Только два епископа Ливии пентапольской: Секунд птолемаидский и Феона мармарикский, пристали к стороне Ария. Отверженный в Египте, он обратился к своим друзьям в Палестине и Сирии и малой Азии, где были у него товарищи, по училищу антиохийскому, на епископских престолах[105]. То обвиняя защитников праваго учения в искажении его, то прикрывая свое нечестие двусмысленными выражениями[106], он успел расположить к себе и таких людей, которые не согласны были разделять его христоборческое мнение.
Самое деятельное участие в судьбе Ария принял Евсевий, епископ никомидийский – его товарищ по антиохийскому училищу. По властолюбивым побуждениям, он перешел в тогдашнюю столицу восточных императоров из Берита,
