и Киан уже едут к тебе, — говорит мой отец.
Мне не хочется видеть Киана, но прямо сейчас не время пререкаться. Я забираюсь в джип, оставляя повсюду кровавые отпечатки.
Любой другой спросил бы, что с его братом после того, как того подстрелили, но не мой отец.
— Ты видел, кто стрелял? — его линия допроса так типична для него. Найди угрозу и устрани её. Всё остальное — сопутствующие потери. Интересно, если бы это я барахтался на полу как ебучая рыба, его реакция была бы такой же?
— Нет, — отвечаю я.
— Ты осмотрел всё вокруг?
Я сжимаю зубы и смотрю на свои руки.
— Нет, Шейн только что уехал.
— Как только появятся Дарра и Киан, разведайте местность. Попытайся что-нибудь найти.
— Найду.
Я замечаю в зеркале заднего вида, как подъезжает БМВ Дарры. Рыжий уёбок настолько высокий, что согнулся в три погибели на переднем сидении.
— Дарра здесь.
— Хорошо, звони, как только что-нибудь обнаружите, — голос отца донельзя сух.
Собираюсь нажать отбой, когда он, помолчав немного, добавляет:
— Сынок, будь осторожен.
По спине пробегает холодок страха. Мой отец никогда не говорил такого прежде. Я хочу спросить его, но он нажимает «отбой». Дарра, появившись напротив моего окна, закуривает сигарету.
Я выхожу из машины, и он оборачивается. Он опускает взгляд на мои руки, и я вижу неподдельный страх в его глазах.
— Шейн увёз его в больницу.
Киан обходит Дарру. Ростом он больше двух метров и возвышается над нами. На его лице, как обычно, выражение злобы, когда он кладёт огромную ладонь на плечо Дарры.
— Он в хороших руках.
Я почёсываю затылок и останавливаюсь, когда влага касается чувствительной кожи.
— Что ты можешь нам сообщить? — Киан в серой куртке с поднятым воротником, как какой-нибудь сраный игрок в гольф. Он тот ещё мудила.
Его слова меня бесят.
— Ничего, — спешу отойти, пока не врезал ему по шее. Вместо того, чтобы обращать на него внимание, я перевожу взгляд на Дарру, который безостановочно курит.
— Одиночный выстрел с западной стороны. Так что я собираюсь разведать окрестности.
— Где его подстрелили?
— Шея, — делаю движение подбородком в сторону последнего стойла.
Дарра шлёт проклятия, когда замечает на земле кровавый след, тянущийся к дальней стене сарая.
— Я осмотрю окрестности вместе с Джеком, — предлагает Киан, а я уже отхожу подальше, надеясь, что до него дойдёт, что таким образом я намекаю, чтобы он от меня отъебался. Если бы подстрелили его, и он бы булькал на земле, думаю, я бы ещё и наступил ему на шею.
— Так значит, ты ничего не видел?
— Нет, — я стискиваю зубы.
Перед нами вырастает высокая насыпь, и я карабкаюсь наверх. Киан лезет за мной. Забравшись наверх, я осматриваюсь в поисках следов, чего-то, что подскажет мне, откуда стреляли. Я иду дальше и смотрю наверх. Я недалеко от сарая, но он должен был бы спуститься ближе, чтобы сделать выстрел. Киан достаёт пушку и идёт впереди меня. Я его не останавливаю. Если он хочет быть щитом, да без проблем, пусть будет ёбаным щитом.
— Думаешь, он ещё здесь? — спрашивает парень.
Почему он такой высокий? Шейн ростом больше ста восьмидесяти сантиметров, но его мать, Уна, всего полтора метра. У него её рыжие волосы.
«Если он здесь, уже бы нас подстрелил», — подсказывает мне логика, но со мной всё в порядке, пока Киан идёт впереди.
Он останавливается на пятачке, и я обхожу его. Трава здесь примята. Я ложусь на это же место, и мне видно отсюда и сарай, и последнее стойло, где находились мы с Финном. Он мог подстрелить любого из нас. Он выбрал Финна. Я шарю пальцами в траве, но ничего не нахожу. Место холодное.
— Он ушёл.
В кармане пиджака звонит телефон, и я встаю и достаю трубку.
— Все очень плохо, — слова Шейна заставляют меня осесть на землю в то время, как я жду последнего удара: слов, что Финн мертв.
ГЛАВА 3
МЕЙВ
Я долго сижу возле Деклана, просто наблюдая за тем, как он спит. Поправляю небольшое одеяло на его костлявых плечах. В комнате слышен бит со словами рэперов. Слова о стрельбе и о том, что кто-то умирает, заставляют меня подняться и закрыть окно.
Я оставляю брата и тихонько прикрываю дверь, чтобы его не разбудить.
— Почему ты заботишься о нём больше, чем обо мне? — голос матери обрушивается на меня миллионом крошечных булавок.
— Почему ты больше заботишься о выпивке, чем о нас с ним? — парирую я и, скрестив руки на груди, смотрю ей в глаза. В моих словах нет злости. Я чего-то подобного от неё и ожидала.
— Это нечестно, — доставая из кармана пачку сигарет, отвечает она.
Я опускаю руки и подхожу к ней. Сквозняк из открытой двери напоминает мне о бардаке на кухне.
— Что нечестно, так это бардак, что творится на кухне, — я тычу в сторону кухонной стенки. — Что ещё более несправедливо, так это то, в каком состоянии находится мой брат.
— Я не заставляю его принимать наркотики, — она зажигает сигарету, а я прижимаю подушечки пальцев к векам. Это давняя битва, и я поверить не могу, что снова в неё ввязываюсь.
— Это неважно. Прямо сейчас, — показываю на свою грудь, — мне нужно придумать, где достать двенадцать штук.
Мама отводит глаза и выпускает дым из уголка рта. Она ходячая реклама того, как не надо жить. Я не пью и не курю, потому что всё это делает она. Я поклялась, что никогда не стану такой, как она.
— Не горишь желанием мне помочь? — спрашиваю, проходя сквозь клубы дыма, зная, что не дождусь от неё ответа. В какой-то момент, возвращаясь на кухню, я подумываю о том, чтобы поднять с пола свою сумку и выйти через заднюю дверь. Мне стоит оставить разгребать этот бардак ей. Единственная причина, по которой я всё ещё здесь, спит в соседней комнате.
Закрываю заднюю дверь и начинаю уборку: собираю все пустые бутылки и пакеты, складываю их в мусорный бак. Сложив все тарелки в раковину и вымыв все столы, останавливаюсь, устало прислонившись к столешнице.
Передохнув, отталкиваюсь от столешницы и возвращаюсь в комнату к брату. Достаю телефон и набираю номер Ленни, нацарапанный на стене.
В последний раз, когда Деклан занял у него деньги и не отдал вовремя, тот сломал ему обе ноги. На этот раз под угрозой мои ноги.
Я возвращаюсь на кухню и звоню.
— Что? — его хриплый голос лишает меня дара речи.
— Ленни, это Мейв Рейли, сестра Деклана, — меня передёргивает от того,
