рассчитывать, что он поймет ее?
Ольга подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Глаза к глазам. Чувствовала дыхание, жар, исходящий от кожи. Почти физически ощущала горячую сухость обветренных губ. Так близко. И так далеко. Безумно далеко.
– Леша, пусти… Мне больно.
Его пальцы разжались. Напряженные ладони скользнули по плечам вниз, на мгновенье задержавшись на голой коже локтей. Она дернулась, как от ожога. Алексей отпустил ее, отпрянув назад. Засунул руки в карманы и отвернулся к окну.
Пора уходить. И как можно скорее. Находиться рядом с ним было невыносимо. Уже у самой двери Ольга осторожно уточнила:
– Ты все неправильно понял. Я хотела найти женщину… Извини, что побеспокоила.
Уйти она не успела. Алексей мгновенно оказался рядом, не давая открыть дверь.
– Стоять.
Снова не отрывая от нее глаз, но уже не прикасаясь, спросил устало:
– Когда ты научишься думать прежде, чем говорить?
Вопрос, скорее всего, был риторическим. Во всяком случае, у нее ответа точно не оказалось. Женщина молчала, совсем уже не представляя, что делать дальше, и не заметила, как потеплели его глаза.
– Оль, расскажи мне, что это за женщина. За ней числится что-нибудь противозаконное?
– Скорее всего, нет.
Он нахмурился.
– Кто она? Фамилия, возраст, место работы. Какая информация у тебя есть?
Только сейчас стало до конца очевидно все безумие собственной затеи. С тем объемом информации, которым Ольга обладала, искать Полину – все равно, что иголку в стоге сена.
– Ее зовут Полина. Возраст… где-то около тридцати. Наверное. Несколько лет назад она встречалась с мужчиной по имени Мирон Арсентьев. Больше… я ничего не знаю…
Опустила голову, в страхе ожидая нового шквала эмоций от бывшего мужа. Но он молчал. Долго. Затем, тщательно выбирая слова, произнес:
– Ты понимаешь, что это практически невыполнимая задача? У нас же не сыскное агентство. Да и нет таких в городе вообще, насколько мне известно.
– Леша, прости. Я, наверное, правда, дура. Мне почему-то казалось, что ты обязательно сможешь мне помочь. Ты же всегда на работе был самим лучшим… А сейчас я понимаю, как все глупо. И найти ее невозможно.
– Зачем она тебе понадобилась?
Разглашать чужие тайны Ольга была не вправе.
– Я хочу помочь… очень дорогому для меня человеку.
Его лицо вновь напряглось.
– Это мой друг. Просто друг… Но лучший за всю жизнь. Хочу помочь ему исправить ошибки прошлого.
– Прошлое не вернуть, Лелька, – голос бывшего мужа почему-то стал глухим и едва различимым. – Оно сгорает… Превращается в пепел… А пепел… – всего лишь пыль, которую никому не собрать.
От этого «Лелька» стало тоскливо до слез: слишком о многом напоминало интимное имя, которым никто и никогда больше ее не называл. А то, что он говорил, очень сильно походило на правду, во всяком случае, для них самим. Их прошлое действительно сгорело. Ольга, казалось, воочию увидела полыхающее пламя, сметающее все на своем пути. Но где-то в глубине сознания возник любимый когда-то в детстве образ волшебный сказки, и в придуманном зареве костра вдруг померещились золотые крылья. Едва слышным шепотом она спросила:
– А как же Феникс, Леша?
– Ты все еще веришь в сказки, да, Лелька?
В сказки она не верила. Но и остановиться уже была не в состоянии, словно какая-то неведомая сила вела ее по этому странному и незнакомому пути.
– Я хочу попробовать… Когда человеку нечего терять, ему и ошибиться не страшно. Правда?
Впервые за все время их встречи Алексей улыбнулся. Только очень грустной улыбкой.
– Я позвоню, если смогу что-то узнать.
Сжал осторожно ее пальцы, прощаясь, легонько подтолкнул к двери.
– А сейчас иди. Мне нужно работать. Иди…
Ольга коротко кивнула, быстро направляясь к двери. Мужчина больше ее не задерживал. Просто стоял и смотрел вслед, зная, что она не обернется.
Глава 3
Тринадцать лет назад
– Рейнер! Полина! Тебя директор просил подойти. Прямо сейчас, можешь не дожидаться конца урока.
Приглашение, переданное через учительницу литературы, получилось, мягко говоря, неожиданным. Училась девушка хорошо, даже шла на серебряную медаль. Оставалась всего неделя до выпускного вечера, к предстоящим экзаменам она была готова и почти не сомневалась в успешных результатах сдачи. И с учителями, и с одноклассниками проблем не возникало. Она практически никогда ни с кем не конфликтовала, просто не умела это делать. Так что ругать ее вроде бы было не за что.
Поэтому направляясь в другое крыло школы, где располагался кабинет директора, Полина совершенно безрезультатно пыталась представить, что могло от нее понадобиться. А с учетом того, что за одиннадцать лет учебы она впервые «удостоилась» подобного приглашения, предстоящая встреча казалась особенно волнительной.
Директор что-то писал, но, увидев ее, тут же отложил бумаги.
– Здравствуйте, Сергей Семенович! Вы хотели меня видеть?
– Здравствуй, Полиночка. Проходи, я как раз тебя жду.
Несмотря на редкие встречи с директором, девушка его уважала. И не только она, но и практически все одноклассники. Сергей Рощин был человеком на своем месте, хорошим учителем и хорошим директором. Его уроки любили, а к мнению – прислушивались.
Сейчас, видя улыбку Рощина, Полина сразу успокоилась. Собственные переживания показались даже забавными. Хотя любопытство никуда ни ушло: она по-прежнему не догадывалась, чего от нее хотят.
– Готова к экзаменам?
– Готова. – Полина улыбнулась. Она занималась так интенсивно, что уже даже во сне видела, как решает задачи или пишет сочинение.
Директор тоже улыбнулся.
– Я нисколько в тебе не сомневаюсь, милая. Ты – одна из немногих в вашем выпуске, за кого мне точно не придется краснеть.
На глаза почему-то набежали слезы, которые она осторожно смахнула.
– Спасибо Вам. Кажется, я уже тоскую по школе, хотя учеба еще даже не закончилась.
– Наверняка у тебя будет такая насыщенная жизнь, что скучать не придется. Ты же собираешься поступать в университет?
Он затронул сложную тему. Полина очень хотела учиться дальше, но прекрасно понимала, что это возможно лишь в том случае, если ей удастся поступить на бюджетное отделение. Платить за ее учебу тетка не будет ни за что на свете, а у брата пока нет возможности ей помогать, он и сам едва «встает на ноги». Поэтому и занималась так упорно, чтобы не упустить ни единого шанса.
Но все это объяснять директору не хотелось. Нужны ему чужие проблемы? Поэтому девочка только кивнула в ответ и затем спросила сама:
– О чем
