темно. Значит, Лешка вернулся. Почему же не разбудил ее, а только забрал дочку? И где они теперь?
Впрочем, места, чтобы спрятаться, было достаточно. Не то, что в старой однушке. Квартира стала неожиданным подарком, преподнесенным начальством Алексею вскоре после его возвращения из Германии. Просторная, светлая, уютная, она понравилась Оле до такой степени, что первое время женщина готова была тихонько визжать от восторга. Что и делала иногда, вызывая смех мужа.
Сейчас, остановившись в дверях детской, она с удовольствием смотрела на него, растянувшегося на ковре возле дочери. Та сосредоточенно жевала печенье, судя по многочисленным крошкам, далеко не первое.
– Леш… – Ольга нырнула в раскрытые объятья. Погладила его короткие волосы, еще мокрые после душа. – Я же просила не кормить ее печеньем. Тем более, в таких количествах.
Он состроил невинную физиономию.
– Я дал всего лишь одну штучку, чтобы не шумела, пока буду в ванной. А потом… ты же знаешь, как она возмущается, если не получает то, чего хочет. А тебе нужно было отдохнуть… после того, как ночью мы с Лизкой по очереди мешали спать…
Ольга улыбнулась.
– Я не жалуюсь… Но все равно спасибо. А вот ты, кажется, остался без ужина. Сейчас что-то быстро соображу.
Муж удержал ее рядом, одновременно сгребая ладонью рассыпанные дочкой крошки.
– В этом нет необходимости. У твоей подруги замечательный ресторан. И доставка работает быстро. Так что ужин у нас есть... А здесь я все уберу.
Он сделал очередную попытку отобрать у Лизы печенье, но мгновенно остановился, услышав ее обиженное хныканье. Ольга тихонько рассмеялась.
– Что будет дальше, если она в девять месяцев из тебя веревки вьет?
– Пусть… Это ведь моя сладкая девочка…
Лешка склонился к малышке, целуя перепачканное личико.
– Причем буквально. Кто же спорит? – Ольга подхватила дочь на руки, направляясь в ванную. – Пойдем, папина сладость, отмоем тебя.
Когда она вернулась в комнату, никаких следов «пиршества» не осталось. Алексей сбросил рубашку, которая тоже оказалась перемазанная печеньем, и Ольга невольно засмотрелась на него. Он по-прежнему был красив, несмотря на шрамы, пересекающие тело в нескольких местах. Эти следы до сих пор причиняли дискомфорт. Не ему – ей. Всякий раз, прижимаясь губами к тонким рубцам, она почти физически ощущала боль. Как будто огонь прошелся по ее плоти, захватил сердце, выжигая все лишнее.
Выбранный в юности принц оказался далеко не идеальным, но тем дороже был для нее. И каждый вечер, засыпая, согретая ласками мужа, она вслушивалась в ровные удары сердца, понимая, что не существует звука ценнее. И просто наслаждалась его любовью. Заботой. Обожанием, направленным к Лизке и к ней самой.
Ужин действительно оказался замечательным. Только в пристальном взгляде мужчины, почти не отрывающемся от ее лица, Ольга видела совсем другой голод.
– Скучал по тебе… – шепотом проговорил Алексей, согревая дыханием тонкие пальцы. Скользнул губами по запястью, лаская, покусывая нежную кожу, заставляя жену испытывать те же самые чувства.
– Лиза скоро уснет…
Он покачал головой.
– Слишком долго ждать. У меня есть вариант получше…
Вытащил дочь из стульчика и вместе с ней направился в детскую. Через мгновенье до Ольги донеслось восторженное воркование малышки, которая с удовольствием опустилась на пушистый ковер, сжимая в ладошках нового плющевого медвежонка.
Женщина рассмеялась.
– Леша, у нас уже целая куча мишек, зайчиков, котиков… Зачем столько?
Муж прижал ее к себе, на ходу осыпая поцелуями. Пальцы уже теребили застежку на блузке.
– Ты просто не понимаешь… Такого еще не было, он даже песенки поет. Полчаса у нас точно есть…
Она подчинилась, теряясь в его жажде. Потянула за собой на разобранную постель. Ближе. Вплотную. К коже. К сердцу. К глазам. К дыханию. Подставляя каждую клеточку тела нетерпеливым губам. С каждым вздохом все глубже впитывая его в себя.
Где-то в глубине квартиры раздалась трель телефона. Алексей не отреагировал, хотя звонили именно ему.
– Леш…
Ольга попыталась приподняться.
– Звонят…
Руки мужа откинули ее назад, вплетаясь в рассыпанные по подушке волосы.
– Перезвонят…
– Милый… – она легонько коснулась его плеча. – Это ведь может быть важно…
Он остановился всего лишь на мгновенье. Повернулся к приоткрытой двери в детскую, откуда доносились пение медвежонка и заливистый смех Лизы. А потом снова склонился к лицу жены. И перед тем, как слиться с ее горячими губами, прошептал:
– Самое важное… здесь. Со мной. А все остальное подождет...
