Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
– Так не должно быть, – громко сказала она. – Что мне делать?
– Прекрасный вопрос.
В одном из проходов показался мужчина. Она вскочила на ноги, и пустая чаша ударилась о камень с кощунственным грохотом.
– Как по-твоему, что ты должна делать? – спросил непрошеный гость. Это был голос человека могущественного и уверенного в себе, – но не бога. Страх Ксорве сменился гневом.
– Вы… я знаю, кто вы, – сказала она, уперев руки в бедра. – Вам сюда нельзя. Уходите, иначе умрете.
Белтандрос Сетенай шагнул в комнату, мягко улыбаясь. В руке он держал лампу и смотрел на Ксорве почти так же внимательно, как Неназываемый.
– Ты все-таки можешь говорить, – заметил он. – А то я сомневался.
– Если вы не уйдете, он убьет вас, – сказала Ксорве. Неназываемый был в этой самой пещере, в самом воздухе. – Это кощунство. Вам нельзя здесь находиться. Никто не может покинуть это место живым.
На лице мужчины играла улыбка, и при этих словах она стала только шире.
Ксорве скрестила руки и впилась ногтями в нежную кожу чуть выше локтя.
– Не смейтесь надо мной. Как вы смеете. Меня ожидает смерть. Она была мне предназначена.
– Да, я знаю, – сказал он. Он пересек комнату, чтобы получше разглядеть ее, слегка заступил за яму и поднял лампу. Рукава его плаща были закатаны, он носил тяжелые кожаные перчатки. – Всех нас ждет смерть, Раба Опустошения. Но мне необязательно умирать здесь, как и тебе.
Она никогда не позволяла себе даже мечтать о том, что произойдет нечто подобное, что кто-то сочтет это ошибкой. Одна мысль об этом уже казалась кощунственной.
– Я не пойду с вами, – ответила Ксорве. – Это ложное утешение. Вы не заставите меня уйти.
Сетенай прислонился к стене.
– Я не буду заставлять тебя, – ответил он. – Если тебе хочется спуститься вглубь пещеры и узнать, что Неназываемый делает с подношениями, то пожалуйста. – Вздохнув, он выпрямился, словно собираясь с мыслями. – С моей стороны некрасиво было испортить величайшее достижение твоей жизни своим появлением и бестактными замечаниями. Если ты уверена в том, что хочешь этого, я тут же исчезну, и ты продолжишь недоступный другим процесс познания.
Почувствовав, что он насмехается над ней, Ксорве схватилась за юбку.
– Мне оказали честь, – произнесла она. К глазам подступили злые слезы. – Я была избрана.
– Ну что же, – сказал Сетенай, – а теперь тебя избрали для другого, разве что ты предпочтешь смерть во тьме работе на меня. Неужели ты думаешь, что до тебя ни одна Избранная не ставила под сомнение неизбежность своей участи? Многие твои предшественницы сбегали прочь, лишь бы не встречаться с Неназываемым в его логове. Большинство из них замерзли в лесу, и их останки так там и лежат.
Ксорве повернулась к нему спиной. И напрасно: теперь она смотрела прямо в сторону выхода – туда, где над холмом светило неяркое солнце и росла трава, покрытая инеем. Святилище находилось слишком высоко: она не видела крыши Дома Молчания, но смогла разглядеть мерцание гор вдалеке, лес, холмы, белые стаи птиц, рассекающих воздух.
– Я не могу, – сказала она. – Куда мне идти? Я тоже замерзну и умру.
– Сбегать в одиночку очень трудно, – ответил Сетенай. – Но ты будешь не одна. Ты будешь со мной.
Он больше не смеялся. Брови в напряжении сошлись к переносице. Руки в перчатках были крепко прижаты к бокам. Внутри горы Неназываемый ощутил его присутствие.
– Настоятельница… – начала было Ксорве.
– Она никогда не узнает о твоем побеге, – перебил ее Сетенай. – Выбирай, Ксорве. Или ты останешься здесь, или пойдешь со мной. У нас мало времени.
– Но Неназываемый узнает, – возразила Ксорве. Она уже чувствовала, как в нем просыпается ярость, как она поднимается и клокочет в глубине.
– Да, – ответил Сетенай. – Узнает. Секрет величия заключается в том, чтобы понимать, когда именно можно разозлить бога.
Сняв перчатку, он протянул ей руку, и она ее приняла. Его рука была мягкой, пальцы длинными, и он носил золотой перстень. Ее же рука была маленькой, загрубевшей, до запястья залитой кровью бычка.
– Идем, Ксорве, – позвал он, – пусть Неназываемый оплакивает тебя в своей яме.
2
Лабиринт Отголосков
Ксорве отправили на смерть еще до завтрака. Вечером того же дня они с Сетенаем были уже далеко от Святилища, на борту лодки. Это стало еще одним новым впечатлением – а их и так было достаточно. Всю первую ночь и весь первый день она провела, лежа на куче веревок на дне лодки, призывая смерть, которую она заслужила. На второй день случилось нечто похуже, несравнимое с чувством вины. В «Книге Небытия» была глава, которая особенно нравилась Ксорве: в ней подробно рассказывалось о наказании за предательство. У берега оскверненного моря, в тени угольно-черной башни она отреклась от Неназываемого. Да поглотит хаос нарушительницу клятвы! Да обглодают личинки плоть с ее бренного тела! Да забудется имя ее навеки!
– Как бы вы поступили, – спросила она, тщательно подбирая слова, – если бы настоятельница узнала и пришла за мной?
– Как она может узнать? – ответил Сетенай. – Ты поднялась на гору и не вернулась. Если бы настоятельница хотела удостовериться, что ты принесена богу в жертву, а не, скажем, сбежала с каким-то незнакомцем, пожалуй, ей следовало бы получше за тобой присматривать.
– Она может заметить ваше отсутствие, – заметила Ксорве и дерзко добавила: – Как и хранительница архивов.
Сетенай рассмеялся.
– Оранна только обрадуется моему уходу.
– Но все-таки как вы поступите, если она явится за мной?
– Тогда мне придется ее убить, – жизнерадостно ответил Сетенай. Он сидел на носу и смотрел на проплывающие мимо темные берега. – Ксорве, даже если она догадается, что ты жива, – даже если на нее снизойдет удивительное озарение, и она поймет, что ты со мной, – как она сможет нас отыскать? Мы уже очень далеко.
Они переплыли реку и в конце концов добрались до одних из Малых Врат Ошаара – зеленые, точно кошачьи глаза, они утопали в скале у подножия заросшей долины.
Ксорве доводилось слышать о Вратах и видеть их на картинках, но никогда собственными глазами. На картинке все было просто – кольцо зеленого огня, горящего внутри камня, достаточно большое, чтобы через отверстие можно было пройти – но в реальности Врата оказались куда больше и удивительнее, чем в воображении.
Шириной Малые Врата были в два человеческих роста, а исходивший от них мерцающий свет придавал земле и подлеску неестественно зеленый цвет. Всполохи жидкого света пробегали по их поверхности, напоминая колыхание листьев на ветру.
От Врат исходило легкое гудение, как от стеклянного колокола, по которому ударили один раз, но он продолжает вечно резонировать.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
