Власть ПЕРВОГО ОРДЕНА безраздельна.
военную диктатуру.
а с ним и искра надежды.
готовят спешное отступление...
Пролог
Люк Скайуокер стоял среди стынущих татуинских песков — рука об руку с женой.
Горизонт еще был окрашен гаснущим пламенем заката, но на небе уже высыпали первые звезды. Люк вглядывался в них, хотя и знал — все уже исчезло.
— Что тебе там привиделось? — спросила Кэми.
Голос ее звучал ласково, но если вслушаться как следует, можно было различить усталые нотки.
— Звездный разрушитель, — отозвался он. — Если не показалось.
— Поверю на слово, — сказала она, не убирая руку с его плеча. — Их ты всегда умел разглядеть, даже в яркий полдень.
Люк улыбнулся, припомнив тот далекий день, когда ворвался на станцию «Тош», торопясь рассказать всем друзьям про два корабля, повисшие на орбите прямо у них над головой. Кэми ему тогда не поверила — пригляделась сквозь его старенький макробинокль, а потом фыркнула, сунула бинокль ему обратно и убежала прятаться от палящих солнц. Механик тоже не поверил. И Биггс.
А ведь Люк оказался прав.
Улыбка Скайуокера погасла, стоило ему вспомнить Биггса Дарклайтера — тот вскоре улетел с Татуина и погиб где-то в неведомой дали. Когда-то Биггс стал ему первым другом. Может, даже единственным.
Он отпрянул от этой мысли, как отдергивают ладонь от раскалившейся к полудню обшивки влагоуловителя.
— Интересно, что Империя здесь забыла, — пробормотал он, бегая взглядом по небу. Чтобы доставить припасы в гарнизон в Мос-Эйсли, вряд ли нужен боевой корабль размеров звездного разрушителя. В боевых кораблях теперь вообще мало смысла — в Галактике царит мир.
— Ну, нас-то их дела точно не касаются, — сказала Кэми. — Правда ведь?
— Не касаются, — кивнул Люк, и взгляд его невольно метнулся к сигнальным маячкам, расставленным по периметру фермы. Можно было не вздрагивать попусту — тускенов по эту сторону от Анкорхеда не видели уже два десятка лет, — но от старых привычек так просто не отделаешься.
«Тускенов больше нет — от них остались лишь кости в песке».
От этой мысли почему-то стало грустно.
— План мы имперцам последние пять лет выполняем, — рассудила Кэми. — Налог на воду Джаббе заплатили. Мы никому ничего не должны. Мы ничего не сделали.
— Ничего не сделали, — согласился Люк, хотя прекрасно знал, что это не залог безопасности. С теми, кто ничего не сделал, порой такое случалось, что в здравом уме лучше помалкивать.
Мысли фермера обратились к давно минувшим дням, о которых он уже зарекся вспоминать. К дроидам и посланию — отрывку голограммы, в котором грациозная девушка умоляла Оби-Вана Кеноби о помощи.
«Отпусти прошлое». Кэми всегда ему об этом твердила. Но сейчас, вглядываясь в темноту, Люк в который раз понял, что не в силах последовать совету.
Дроид-астромех улизнул под покровом ночи, пока Люк ужинал с дядей и тетей. Испугавшись, что дядя будет сердиться, Люк решил рискнуть: он тайком отправился в погоню, хотя и знал, что кругом рыщут тускены.
Но в ту ночь песчаные люди не вышли на охоту. Люк нашел беглеца и привез его назад; последние двадцать метров спидер пришлось толкать вручную, чтобы не разбудить Оуэна и Беру.
С грустной улыбкой Люк в который раз представил себе, сколько же опасностей его тогда подстерегало. Погибнуть было проще простого. Мало ли безрассудных фермеров забирала себе татуинская ночь...
Но ему повезло — а наутро повезло еще раз.
Штурмовики появились, как раз когда Люк вернулся с южного перевала, где опять возился с конденсаторами. Норовистые приборы вечно добавляли Оуэну и Беру хлопот, а теперь портили жизнь уже Люку и Кэми.
Сержант не успел еще спрыгнуть с рососпинника, а уже вовсю раздавал приказы: «Шайка мусорщиков продала вам двоих дроидов. Ведите их сюда. Живо».
Дроидов пришлось едва ли не силком вытаскивать из гаража. Астромех исступленно гудел, а протокольный дроид все твердил, что сдается. Битый час их продержали на солнцепеке, пока имперцы копались в памяти дроидов. Оуэн просил усадить в тень хотя бы Беру, но на него только рявкнули в ответ.
Тогда-то из пустыни и приковылял старый Бен Кеноби в своем пыльном буром плаще. Он приветливо заговорил со штурмовиками — точно встретил на торговых развалах в Анкорхеде старых друзей. Легонько взмахнув рукой, Бен поведал, что в документах у Люка ошибка — его фамилия не Скайуокер, а Ларс.
— Вот-вот, — вторил ему Оуэн, покосившись на Беру. — Люк Ларс.
На этом Бен не успокоился и заявил, что нет нужды увозить Оуэна на допрос. На этот раз штурмовики ему не вняли: дядю затолкали внутрь войскового транспорта вместе с дроидами. Астромех издал последний отчаянный визг, и люк с лязгом захлопнулся.
Оуэна выпустили три дня спустя, и всю обратную дорогу из Мос-Эйсли дядя был бледен и молчалив. Лишь через пару недель Люк набрался храбрости и поинтересовался, получат ли они от Империи компенсацию. Оуэн на него только фыркнул — дескать, и думать забудь — и хмуро скрестил руки на груди. Вот только Люк успел заметить, что пальцы у дяди дрожат.
Над головой пронесся метеор, и Люк вынырнул из воспоминаний.
— О чем на этот раз задумался? — с опаской спросила Кэми.
— Что сам не заметил, как состарился. — Он подергал бороду. — Состарился и поседел.
— Не ты один, — отозвалась жена, пригладив рукой волосы. Скайуокер улыбнулся ей, но она смотрела куда-то вдаль.
Старого Бена с тех пор больше не видели — но слухи все-таки бродили. Шептались о канонерке, пролетевшей над Джандлендскими пустошами, о ночном пожаре... В Анкорхеде отмахивались — дескать, мало ли чего в кантинах болтают, — но Люка терзали сомнения. На ферме-то побывали самые настоящие солдаты. За Дарклайтерами тоже пришли взаправду: всю семью Биггса куда-то увезли, и никто так и не вернулся. Пустую ферму разграбили джавы и тускены, а руины занесло песком.
