Цены в магазинах были просто бешеные, что даже на распродаже девушка не могла подобрать себе то, что имело бы приемлемую и доступную цену. В основном все ее вещи были с детдомовских времен, но Виктория никогда не жаловалась на свою судьбу, не унывала по такому поводу и всегда успокаивала себя тем, что и на ее улице когда-нибудь наступит праздник. Но чем больше проходило времени, тем меньше в это верилось. Девушка относилась к жизни достаточно серьезно, не витала в облаках, не носила розовых очков, рассуждала всегда трезво. Но все-таки иногда после прочтения какого-нибудь очередного любовного романа она позволяла себе немного помечтать о своем принце, который, наверняка, уже ее ищет и скоро спасет, стоит только немного подождать. Только с наступлением утра чудо не происходило, и настроение, конечно, же портилось. День сменялся новым днем. Работа, работа, и опять работа, а по вечером книги и прогулки. Когда становилось совсем плохо, беззвучные рыдания в подушку. Плакать тихо-тихо, чтобы никто не услышал, превратилось для девушки со временем в целое искусство. А потом снова наступал новый день без всяких перемен и надежд....
Виктория заперла квартиру на все замки. Это стало за время проживания в общаге целым обрядом, привычкой, ведь, когда однажды девушка впопыхах совершенно случайно забыла закрыть свою маленькую комнатушку, к вечеру ее ждал крайне неприятный сюрприз в виде соседа алкаша, который будучи в нетрезвом состоянии выпроводил ее из собственного жилья, устроив посиделки с собутыльниками, и бедной девушке ничего не осталось, кроме ночевки прямо в длинном коридоре здания. Поэтому теперь Виктория относилась к этому с особой серьезностью. Даже когда опаздывала на работу, никогда не забывала проверять, закрыла ли дверь на замки.
Спустившись по лестнице, усыпанной бутылками из-под водки и шприцами, девушка зажала нос рукой, чтобы не вдыхать этого мерзкого запаха в легкие, настолько противного, что казалось, ужасней него нет. Оказавшись, наконец, на улице поежилась. Было дико холодно, к тому же дул зябкий и пробирающий до костей ветер. Виктория, немного привыкнув к такому холоду, продолжила свой путь на работу, сильнее укутав маленькое личико в теплый шарф, который для нее однажды связала нянечка в детском доме. Наверное, единственный человек, который когда-либо о ней заботился. Только благодаря этой женщине пребывание в том аду не казалось таким уж ужасным, а было более-менее сносным. Девушка никогда не могла вспоминать о своем прошлом без слез. Сказать, что было сложно, это ничего не сказать.
За каждый кусок хлеба или тарелку супа приходилось чуть ли не драться. Сама по себе Виктория была очень спокойной, романтичной, тихой и покладистой девушкой, но детдом научил ее стоять за себя, показал, что значит быть сильной, не сдаваться, не унывать, стоять на своем. Ведь очень часто те, кто были сильнее заставляли воровать тех, кто слабее, применяя угрозы и другие жестокие методы. Поэтому Виктории стоило больших усилий не испортиться в этом ужасном месте, не потерять себя, не стать какой-нибудь шалавой, алкашкой, наркоманкой или просто моральным уродом с больной психикой. Но она смогла, выстояла, и думала, что самое худшее время в жизни позади и теперь ее ждет только светлая полоса. Но, как же она ошибалась....
Девушка спросила который час у прохожего, ведь своего телефона у нее не было, давно сломался, а услышав ответ ужаснулась. Опять могла опоздать, поэтому прибавила шаг на столько, настолько это было возможно. День прошел без происшествий, Виктория, как всегда, блестяще отработала свою смену и, получив заработок, отправилась уже было домой, но, к счастью, вспомнила, что дома ее опять ждет пустой холодильник, который нужно забить хоть чем-нибудь съедобным. Девушка, больше не теряя ни секунды на раздумья, отправилась в ближайший супермаркет, но снова была шокирована ценами, которые росли не по дням, а уже, кажется, по часам. Посчитав свою сегодняшнюю выручку, Вика поняла, что побаловать в этот день себя чем-нибудь вкусненьким, не удастся. Купив все самое необходимое, девушка отправилась домой, но не упустила прекрасной возможности немного прогуляться, ведь вечер, уже можно сказать, ночь была чудесной. Холодной, но красивой, чарующей.
Не успела завернуть за знакомый переулок, ведущий прямо к самому дому, как некто, хотя, нет, их, кажется, было двое, схватили девушку и прижали к стене. Вика даже не успела позвать на помощь, потому что два уличных бандита крепко накрепко зажали ее рот рукой и стали грубо шарить по ее хрупкому телу, но что они пытались найти? Ведь у нее у самой нет ничего за душой, и если бы у девушки отсутствовала совесть, как у двух этих отморозков, то, наверняка, она бы тоже стала воровкой и убийцей.
- Открой свой рюкзак! – Пугающе прозвучал хриплый голос одного из бандитов.
- Пожалуйста. - Пролепетала Вика, выполнив приказ.
Бандиты ухмыльнулись, переглянулись между собой и с озорным блеском в глазах стали лазить в ее стареньком рюкзачке, где была лишь любимая книга девушки, которую она перечитывала много раз, и рабочая форма, которую Вика планировала постирать, ведь дома ее ждала еще и "ароматная пижама".
- Куртку, сука, расстегни. - Пробурчал второй из напавших.
Викторию охватила паника. Девушка испугалась, но не падала виду и сделала так, как того требовали два здоровых мужика, а параллельно лихорадочно обдумывала, как выбраться из сложившейся ситуации. Но, как назло, решение на ум не приходило. Тогда девушка стала медленно подбираться к своему карману, в котором на всякий случай носила складной нож, но ужаснулась, когда обнаружила, что забыла его дома. От досады слезы наворачивались на глазах, но девушка сдерживала их как могла, во-первых, потому что знала, этим еще больше разозлит бандитов, а во-вторых, ей просто не хотелось показывать свою слабость им, каким-то уличным отморозкам, ублюдкам.
Два грубых мужлана лазили в ее куртке и штанах так, будто сейчас она стояла не в своей одежде, а в их. Так нагло, словно Виктория взяла чужое, но ей приходилось терпеть и молчать.
- Что будем делать? Она пустая. - Недовольным тоном спросил один из бандитов и сплюнул прямо около ее заношенных угг, еще немного и попал бы. Тут Виктория не выдержала и стала молить отпустить ее, обещая, что никому ничего не расскажет, клялась, что ничего ценного у нее нет и быть не может, потому что нищая, но, кажется, эти двое ее вовсе не слушали, а только ухмылялись. Теперь свое внимание они переключили на саму девушку. На лицо. На тощую фигурку.
- А если присмотреться, она даже ничего. Сдадим ее в бордель, там из нее конфетку сделают, ох и развлечемся... - Мечтательно произнес обладатель мерзкого и до дрожи хриплого голоса.
- Но он же девок только по субботам принимает, в остальные дни его беспокоить нельзя, бессмысленно. - Выдал на эмоциях второй.
- Точно. Как же мы тогда с тобой поступим, а, маленькая сука? - Говорил с нездоровым блеском в глазах первый, но обращался с вопросом явно не к ней. Он думал. Думал, как лучше всего вывернуть эту ситуацию, чтобы остаться в выигрыше, и одновременно стал водить остриём ножа по ее нежной коже, от чего девушка боялась даже сглотнуть противный ком, образовавшийся в горле от ужасного страха.
