— Ты в порядке?
— В данный момент? Не очень. Вовка, ты что здесь вообще делаешь?
— У тебя дверь открыта. В квартире черте что творится!
— Да нет, быть того не может, я же буквально только что… Отодвинув друга в сторону, я вышла в коридор, направляясь в комнату. Гостевая представляла собой жертву компактного, но мощного торнадо, сумевшего разворотить абсолютно все, не сметя на пути разве что окна и двери. Техника была не тронута, зато вещи из шкафов, ящиков и полок скопом валялись на полу. Украшения из шкатулок вытащены и разбросаны, но не забраны. Вообще, судя по комнате, можно было предположить, что грабители просто решили навести жуткий беспорядок, не утруждая себя излишней ношей. Моя комната чем-то смахивала на увиденное ранее, за исключением того, что разруха царила лишь в одной ее части, заканчиваясь в районе открытого шкафа, содержимое которого горой лежало на полу.
Подойдя к маленькой бархатистой коробочке, что раньше была припрятана от посторонних глаз, я заглянула внутрь, уже догадываясь, что пропало. Еще в детстве мама отдала мне золотую цепочку с небольшим кулоном, похожим на пляшущие языки пламени. Ее принесла добрая фея — сказала она тогда. Зная пристрастие матери к фантастике, я лишь улыбнулась и забрала красивую вещицу, повесив на шею и не снимая довольно долгое время. Точнее, я не снимала его почти никогда.
Ситуация изменилась лишь после школы, когда к необычному кулону стали проявлять излишнее внимание. Тогда я убрала его подальше от любопытных глаз, лишь изредка доставая из коробки, когда было особенно трудно. Кулон словно давал мне силы и уверенность в себе и завтрашнем дне. Сейчас уверенность таяла на глазах.
— Что-то украли? — Вовка выглянул из-за плеча, рассматривая пустую коробочку.
— Кулон. Помнишь, золотой такой, я его раньше часто носила.
— Точно, странный такой. Кому он мог понадобиться? В голове послышался тихий, но отчетливый голос. Он звал за собой, одновременно приказывая и моля уходить. В большей степени приказывая. Как бы ни хотелось спросить у голоса, куда и зачем он зовет, сознание немедленно подчинилось. Я резко вскочила на ноги, чуть не заехав другу головой по челюсти. Почти забравшись в шкаф, не обращая внимания на вытянувшееся лицо молодого человека, выудила джинсы и майку и принялась переодеваться. Вовка встрепенулся и ушел в поисках телефона, чтобы вызвать помощь. Переодевшись и схватив сумку, валявшуюся в коридоре, я натянула сапоги, накинула куртку и выбежала из квартиры, хлопнув дверью, замок на которой оказался не взломан. Странное ограбление и предшествующий ему сон не давали покоя. А голос в голове становился все более требовательным.
— Куда?! На пороге соседской квартиры появился Вовка. Завидев собравшуюся уйти меня, он босиком выбежал на лестничную площадку, схватил за плечи и встряхнул пару раз для пущего эффекта.
— Вовка, я должна идти. Мне надо… не знаю, не могу объяснить. Голос в голове казался недовольным. Он снова и снова повторял, что оставаться на месте нельзя и уходить нужно как можно скорее.
Тело подчинялось само, спускаясь вниз по лестнице. Вовка схватился за голову, вернулся в квартиру, и появился снова спустя несколько минут. Он догнал меня почти на выходе из дома. За спиной его виднелся массивный рюкзак. Надень я такой, стала бы похожа на черепашку, упавшую на панцирь, не в силах перевернуться и подняться на ноги. Но молодой человек будто не ощущал его веса, держа ровную осанку. Что-то щелкнуло. Теперь, кроме активного монолога, происходящего в глубине сознания, я больше не слышала ни единого звука. Мир поглотила непроглядная тьма, из которой, словно стрелка в навигаторе, выделялась тонкая едва мерцающая линия, указывающая путь.
Тщетно пытающемуся достучаться до подруги молодому человеку приходилось практически силой удерживать ее на светофорах, вытаскивать из-под колес велосипедистов, спасать подвернувшихся под ее ноги собак и приносить извинения людям, столкновение с которыми он все же не успел предотвратить. В спину летели лишь недовольные, а порой и нецензурные возгласы. Но девушка продолжала идти, не реагируя ни на что вокруг. Глаза ее смотрели в никуда.
— …ем!.. Первым пробившимся сквозь пелену замутненного сознания звуком оказался вымученный голос моего друга. Вовка практически прогибался под весом рюкзака, наконец, ощутив его за спиной.
— Что?
— Неужто ты меня услышала? — взвыл молодой человек, опираясь на дерево. — Давай, говорю, отдохнем! Не понимаю, как ты вообще можешь идти, на твоих-то каблуках? Я отрешенно кивнула. Голос в голове затих, словно давая возможность передохнуть и восстановить силы. Ноги действительно горели. Поняв, что слова его возымели результат, Вовка воспрял духом.
— Вон там есть скамейка. Если я сейчас не сяду, то лягу. Я последовала примеру друга, садясь на пустующую скамейку у недавно обновленной детской площадки. Местность вокруг была мне не знакома. Кажется, я даже не бывала здесь никогда прежде. Старые дома, над которыми высился автомобильный виадук, заполненный мельтешащими машинами, редко посаженные деревья с начавшими желтеть листьями. На улице, хоть солнце еще не успело скрыться за горизонтом, ни души. Разве что изредка дворовая кошка драла горло у какого-то подвала. Вовка поставил рюкзак на землю, выуживая колбасу, батон и бутылку воды.
— Сыра нет? — улыбаясь, уточнила я, скидывая сапоги, и чувствуя, как благодарно отзываются уставшие ноги.
— Сыра нет, — делая очередной бутерброд и раскладывая все на целлофановом пакете, буркнул молодой человек. Перекусив и убрав оставшиеся продукты обратно, мы вслушивались в тишину, нарушаемую лишь доносящимися от дороги звуками машин. Солнце село, уступая место промозглой осенней ночи. На землю упал красочный осиновый лист.
— Долго мы шли? — наконец я нарушила затянувшееся молчание.
— Часов шесть-семь, может больше, — тяжело вздохнул Вовка, откидываясь на спинку и потягиваясь всем телом подобно огромному коту. — Ты шла в каком-то трансе, ни на что не реагировала. Думал, в конце концов, придется перекинуть тебя через плечо и в дурку. Я смерила друга многозначительным взглядом. Мое состояние было ненормальным и для меня тоже, но мыслей отправиться на принудительное лечение не возникало.
— Долго еще идти? Я пожала плечами. Голос никогда не указывал точное местоположение конечной цели похода.
— Я иду… как бы за внутренним голосом. А он, похоже, не любит тратить время на лишние объяснения.
— А твой внутренний голос ничего не слышал об общественном транспорте? — рассмеялся Вовка, вытягивая ноги.
— Видимо нет. Ты уверен, что хочешь идти со мной? В конце концов, я могла просто слишком сильно удариться головой, и вот они последствия. Я указала на выросшую шишку на затылке. Точная причина ее появления в памяти отсутствовала, но хотелось верить, что это всего лишь от падения с кровати в квартире подруги. Еще некоторое время молодой человек безостановочно смеялся, держась за бок.
— Любопытство, Элея, — великая вещь. Все же мне интересно, что тебя так манит. А если все окажется впустую, то я честно навещу тебя в вышеупомянутом учреждении. Пару раз так точно. Глаза слипались, а голос окончательно замолчал. Идти больше не было ни сил, ни желания. Натянув сапоги, и плотнее застегнув куртку, я поддалась на пригласительное похлопывание по плечу, предлагающее использовать его вместо подушки, и прикрыла глаза.
