– Есть установленные документы, – авторитетнозаверил пассажиров остановившийся контролёр. Он был немолод и явно помнилАктрису. – Всё можно оформить. Вот девушка собаку везёт, знает, наверное:ветпаспорт, справочку, билетик – и счастливый путь. А уж если купе отдельноевыкупить…
– А денег не было?
– У кого, у неё? Да имейте совесть! – возмутиласьдама с котёнком. – Вон, тут же пишет, как опоздала на поезд и на такси егочуть не тыщу вёрст догоняла!
– Если её на улицах узнавали и автографы клянчили,значит, она уже тогда неслабо стояла, – рассудительно предположил«браток». Он морщил крутой лоб, «перетирая» проблему. – Могла хоть кментам в питомник пойти: подержите собачку!
– Да кто бы в то время ей отказал!
– Или наняла бы кого, не за уважуху, так за деньги…
– Или родственников попросила! Друзей там, поклонниковнаконец!..
– Могла, в общем-то, с ним и на съёмки явиться… Сиделбы в вагончике, добро караулил!
– А если совсем никак, то и отказаться не грех былбы, – подытожила старушка с Донцовой. – В смысле, от роли. А она –вон как… Его судьбой за мечту свою расплатилась.
– Ну… собака всё-таки, – необдуманно возразилииз-за прохода. – Не человек всё же.
– Я те дам – человек!!! – свирепея, рявкнул«браток». – Она и детей, может, штук пять по детским домам распихала!Чтобы ещё каким мечтам не мешали!!!
– Станция Орехово, – прокашлявшись, объявилатрансляция. – Следующая остановка – шестьдесят седьмой километр!
Вагонная дискуссия продолжалась, но Рита с сожалениемпринялась запихивать журналы обратно в рюкзак. На следующей остановке им сбабушкой и Чейзом пора было выходить.
«Браток» оценил явную тяжесть поклажи и рыцарски помогвытащить её в тамбур. Электричка свистнула и отправилась дальше – на Сосново,Приозерск и Кузнечное.
Ангелина Матвеевна, Рита и пёс остались на влажном перроне,спрыснутом недавним дождём. Бабушка без промедления развернула карту,нарисованную Олегом Вячеславовичем, и стала изучать подходы к Рубиновой улице.Рита же вдруг опустилась на корточки и притянула к себе кобеля.
– Ну её, – шепнула она ему в ухо, имея в виду толи Актрису, то ли прежнюю хозяйку, выкинувшую Чейза на улицу. – Я тебяникогда не брошу, малыш… Слышишь? Никогда, никогда…
И хотя Америку немного жаль…
И хотя Америку немного жаль, СССР, конечно, впереди…
Знал ли Джон Мак-Рилли, шериф маленького американскогогородка, эту русскую народную песенку времён окончания «холодной войны»? А фигего разберёт. Может, и знал…
Было самое начало «индейского лета». Однако вместоожидаемого ласкового сентябрьского солнышка в хмуром небе зависли низкиетяжёлые тучи. Потом из них на капот патрульной машины начали валиться мокрыебелые хлопья. Помимо прочего, это означало, что в ближайшие часы не оберёшьсядорожных аварий. Да и могло ли быть по-другому, если большая часть местногопоголовья автомобилей вообще никогда не видела снега? Половина ещё до вечерабудет торчать из кюветов, и «Скорая» потащит в больницы переохлаждённых… еслине обмороженных. Ноль по Цельсию в здешних местах был едва ли не климатическойкатастрофой. Подумав об этом, шериф Мак-Рилли невольно вспомнил родные холода ивыругался – длинно и сочно. Так, как было принято ругаться в краях, где онвырос. По глубокому убеждению шерифа, здешний народ даже материться толком неумел…
Его «Гранд Чероки» тем временем припарковался около входа взаведение «У Теда».
Прелесть маленького городка – если, конечно, этот городоквообще стоит доброго слова – состоит в том, что его население относится друг кдружке почти по-родственному. Когда-то, много лет назад, Мак-Рилли был здесьновичком. Чужаком из внешнего мира, объектом постоянных «проверок на вшивость».С тех пор на его глазах успело вырасти целое поколение. Прежние мальчишкиназывали его «дядя Джон», а девчонки… девчонки откровенно строили ему глазки.
Не являлась исключением и дочка Теда, стоявшая за стойкойпапиного заведения. Суровый шериф годился ей в отцы, но с каких это пор такиемелочи, как разница в возрасте, смущают нынешнюю «отвязную» молодёжь?..
Другое дело, этот родственник Стивена Сигала былнеприступен, точно скала Палпит, главная туристская достопримечательность ихгородка.
Дороти даже гадала с подружками, каких кровей был горбоносыйкрасавец с лихой проседью в вороных волосах. Шотландская фамилия не в счёт,такие фамилии и у негров бывают. Не то чтобы происхождение шерифа имелокакое-то значение, но ведь любопытно же.
Однажды она прямо спросила его об этом, когда Мак-Рилли попросьбе папаши извлёк её с сомнительной дискотеки и вёз к родителям, поддомашний арест. Терять было нечего, и девчонка решилась:
«Дядя Джон, а вы этнически кто?»
Мак-Рилли ответил не моргнув глазом:
«Еврей».
Шуточки у него были, однако.
– Здравствуйте, дядя Джон! – обрадовалась Дороти,заметив в дверном проёме поджарую фигуру шерифа. Поправила свечку, воткнутую вбутылку, и похвасталась: – А у нас света нет. Уже часа два!
– Приплыли, – буркнул Мак-Рилли. То, что с утра вовсем городе напрочь вырубилась связь, он уже знал. Причём вырубилась оченьпо-хитрому, на трезвую голову не разберёшься. Даром ли на серединеЛинкольн-стрит весь день торчит красный микроавтобус телефонной компании издорово мешает движению. Хотя какое там движение, по нынешней-то погоде. Хужето, что ещё со вчерашнего дня почти поголовно стали «глючить» мобильники. Атеперь ещё, оказывается, и электричество медным тазом накрылось.
«Действительно, приплыли. Городишко того и гляди точнозамёрзнет…» – подумал шериф. Если уж у Теда могут предложить только ветчину свареньем и холодный чай, значит, дела в корень плохи. Это только в кинонесгибаемая Америка дружно и с неизменным успехом борется то со стихийнымибедствиями, то с нашествиями инопланетян. В реальной жизни, если час-другой невключаются тостер, хлеборезка и картофелечистка, всё катится в жопу. Ни тебе укого ни дровяных печек, ни сохраняемых на чердаке керосинок, а костёр безпокупных углей и баночки «по джига» умеет развести только инструктор бойскаутов.Ну там, ещё шериф.
Что же будет, если придётся по-настоящему туго?..
Тем не менее Мак-Рилли молча и не торопясь – должен ведькто-то олицетворять спокойствие и надёжность! – съел пару толстых мясныхтрубочек, начинённых брусничным джемом, запил их приторным чаем и, швырнув настойку засаленный доллар, вышел наружу.
Погода, похоже, стала ещё более мерзкой – со стороны далёкихгор налетел резкий и по-настоящему ледяной ветер. Он закручивал сплошныеполотнища снега (уже, кстати, не таявшего на лету) в бесконечные спиралиметели, слепил глаза и, кажется, всерьёз примеривался сбить с ног. Забравшись вджип, Мак-Рилли вытер ладонью мокрое лицо и первым делом отрегулировалклимат-контроль на какой следует обогрев. Так дело пойдёт, стрелять фазанов науик-энде ему придется навряд ли…
