— Я вышла замуж за Эдера!
— Не вышла! — Она перешла на крик. — Одумайся, Илина, сейчас же! Ты же не хочешь навлёчь на нас гнев драконов? Не позорь нас, да в кого ты такая неблагодарная?! Мариса мечтает оказаться на твоём месте, она плачет сейчас в своей комнате, а ты получила всё. Как ты можешь не ценить такой подарок судьбы?
О Марисе я не могла думать. Совсем.
Меня уволокли в башню замка. И заперли там. Возможно, мне стоило отбиваться тогда, пока я была дома — но я ещё надеялась, пыталась найти какие-то слова, уговоры.
Глупо, наивно.
— Неужели нельзя найти какой-то выход? — спрашивала уже отца. — Неужели ты правда готов меня отдать?! Дай мне книги, свод их законов — там должна быть какая-то лазейка!
— Илина, есть долг, который гораздо выше нас! — лицо отца краснело на глазах. — Я знаю, что Эдер тебе нравится. Он достойный мужчина. Но таковы правила, которым мы подчиняемся — и ты подчинишься тоже.
С этими словами он захлопнул дверь.
Больше недели, пока драконьи вестники облетали другие земли, я сидела в этой башне. Мне приносили еду, которую я поначалу не трогала. Эдер? С ним мне даже не дали попрощаться. Я вспоминала старые сказки, в которых невест похищали в день свадьбы злые враги. Только наши, из людей. В которых лорды в чёрных доспехах хватали девушек, а благородные рыцари спасали, не взирая на преграды.
Мне хотелось, чтобы Эдер спас меня.
Глупо и слабо — но хотелось до слёз.
Только я не стала героиней такой сказки. Я не знала, скорбит ли мой бывший жених, покинул ли в ярости замок или пытался хоть поговорить со мной напоследок — но в любом случае, даже последнего он не сделал. Все твердили мне, что я должна принять выпавшую честь, одуматься или в крайнем случае смириться.
И лишь на пятый день заточения ко мне пришёл человек, который сказал другое.
Найтер появился в моей башне под вечер.
— Меня пустили сюда, надеясь, что я смогу вразумить тебя, — улыбнулся он горько, прикрывая дверь. — Как ты, Лина?
Его седые волосы были растрёпаны. Простая мантия висела на худощавом теле. Глаза… в глазах отражалось то, от чего горло перехватило спазмом.
Сочувствие. О котором я мечтала все эти дни.
Он с детства учил меня и Марису чтению, письму, истории. Позже сестра увлеклась другими занятиями, а вот меня очень привлекали древние книги и рассказы о прошлом нашего народа, которое Найтер будто олицетворял.
— Неважно, — призналась я глухо. — А ты собираешься меня вразумлять?
Он подошёл. Крепко обнял меня, привлёк — и держал, пока я отчаянно пыталась не заплакать.
А потом его голос упал до шёпота:
— Лина. Ты мне как дочь. И, может, это прозвучит грубо по отношению к твоему отцу, но я никогда бы не пожелал своей дочери такой судьбы. Выслушай меня сейчас внимательно — это важно, и я буду говорить тихо, чтобы не услышала охрана.
Я замерла, а он усадил меня на простой стул и сжал мою руку — нервно, почти лихорадочно.
Это заставило волноваться. Забыть о жалости к себе.
— Ты же помнишь всё, что я тебе рассказывал. Как когда-то мы были сильны. Владели магией и воевали с драконами, которые только появились в наших землях. Дольше века — до того как они всё-таки победили.
— Три столетия назад, — прошептала я.
Конечно, я помнила.
— Когда они захватили нас, магов истребляли. Но нельзя истребить и будущие способности к колдовству, — Найтер смотрел на меня пристально, запредельно серьёзно. — Ты знаешь, что их запечатывали — в каждом роду, в каждой знатной и простой ветви. Ты знаешь, что драконы ищут женщин, в которых есть эта скрытая сила. Она позволит тебе родить сильных наследников.
— К чему ты ведёшь?
— Когда ты попадёшь в земли драконов, эту магию в тебе… разбудят.
Я поняла, что моя рука лежит безвольно в его, сухих и старческих. И что я боюсь двинуться. Вдохнуть.
— Ты думаешь, она как-то поможет мне?
— Ты не сможешь использовать её так, как используют они, — Наставник по-прежнему не отводил взгляда, и его лицо казалось бледным. — Мы никогда не могли сравниться с ними в живом колдовстве. Но нам помогли наши прародители.
Те, кого мы называем Богами. Древними и ушедшими ещё до того, как мы проиграли войну.
Слова Найтера медленно складывались в голове в какую-то невероятную мозаику. Я правда вспомнила, что он рассказывал мне, что смутно знали некоторые другие — о том, как именно мы раньше дрались с драконами.
Да, мы не колдовали как они. Не могли поднять смерч в чистом поле, не могли двигать огромные камни и бросаться огнём во врагов с лёгкостью.
Но у нас были заклинания. Заклинания крови.
Кажется, в каком-то тумане я спросила Найтера, уж не о них ли он хочет завести речь, — и застыла столбом. Когда он не возразил.
— Все знания, все заклинания, которые у нас были, истреблялись так же тщательно, как и наши маги когда-то. Но что-то всё же осталось.
Сердце начало колотиться. Особенно когда Найтер откинул полу мантии, пошарил под ней рукой и протянул мне… Это была одна-единственная страница из кожи. Потемневшая от времени и дряблая. Несколько секунд я смотрела на неё.
А потом вцепилась, не дыша.
— Её передал мне мой собственный наставник, — хрипловато продолжал Найтер. — Можешь представить, как давно это было. Я мог бы переписать всё, что здесь сказано, но не решился. Что ещё? Тут описано заклинание, самое настоящее. Я не знаю, получится ли у тебя его использовать. Но…
— Что оно сделает? — спросила я слишком быстро.
— Подчинит дракона.
Несколько секунд я не могла даже моргнуть.
Со мной происходило что-то странное. Будто плита, которая придавливала меня к земле пять дней, треснула. В грудь хлынул воздух. Оковы на руках и ногах распались. Я не усидела на месте, вскочила, заходила по комнате. Рассматривая невероятное — древние письмена на древней коже.
“Подчинение”, - бесхитростно гласила строчка сверху.
Старый язык, ушедший из обращения, с трудом складывался в слова. Его отобрали у нас вместе с нашим былым величием — но всё же не истребили до конца. И Найтер учил меня ему.
— Несколько капель крови, — прошептала я медленно. — Несколько капель слёз. И острое, искреннее желание: принять цену, принять жертву. Найтер, ты уверен, что это всё…
— Может сработать?
Я повернулась к нему.
Он подошёл, пытаясь пригладить волосы.
— Я не могу быть уверен. Я даже не вижу магии, как и все мы нынче. Но ты её увидишь, и ты… можешь попробовать. Если поймёшь, что другого выхода не осталось.
