Фелиция была женщина без возраста. Её красота покоряла всех мужчин, что видели её, и почему она выбрала для второго брака моего отца мне до сих пор не понятно. Высокая стройная красавица с белокурыми вьющимися волосами, её чуть раскосые и, обрамлённые густыми длинными ресницами, голубые глаза заставляли других женщин сгорать от зависти. Я гордилась тем, что внешне мы очень похожи, лишь цвет глаз и родинка над пухлыми контурными губами отличали меня от неё. Эта малость досталась мне от любимого отца, видимо, чтобы я не забывала, что мама не единственный мой родитель. Цвет моих глаз был в точности как у отца – изумрудно зеленый. Я никогда не встречала людей с таким чистым зеленым цветом глаз, как у нас с отцом, поэтому не удивлялась, когда собеседники слишком долго не отводили взгляда от моих глаз. Не редко я слышала предположения о контактных линзах. Но можно ли покорить столь красивую женщину необычными глазами? Не понимаю...
Фелиция была фотомоделью, главное лицо небольшой косметической фирмы, в которой работал мой отец. Так они познакомились, а через два года поженились. Спустя ещё год мама забеременела мною и ушла в декрет, после чего фирма отказалась продлевать с ней контракт, ссылаясь на возраст. (Когда мама забеременела мною, ей было тридцать). После этого Фелиции перестали предлагать контракты. Так мама осталась без работы, но со старыми связями. Из-за злобы на фирму, которой она отдала лучшие годы своей жизни и которая так просто вышвырнула её, мама вынудила отца уволиться оттуда, после чего начались проблемы с деньгами.
В целом, я могу уверенно сказать, что вырастил меня отец. Моя мать была заядлой тусовщицей и часто пропадала на вечеринках. Мне редко приходилось видеть её рядом с собой, когда нас навещали гости, мне нужно было называть её Фелицией. Лишь по ночам, когда все мы спали, а она возвращалась с очередной вечеринки, у нас получалось встретиться. Мама приходила в мою комнату, садилась мне на кровать и нежно касалась моего лба. От неё всегда пахло густым, тяжёлым запахом табака и спиртного, вперемешку с дорогими французскими духами. Только тогда она спрашивала как мои дела, как я себя чувствую, или как прошел день. Отвлеченная ото сна я отвечала коротко, и разговор имел мало смысла, превращаясь каждую ночь в усталую заезженную пластинку с однообразными ответами и вопросами.
Даже сейчас, когда прошло уже четыре года, как мы последний раз виделись, единственное, что напоминает мне о ней - это отражение в зеркале. И если кто-нибудь спросит меня: "За что вы любите свою маму?" Я не смогу ответить. Наверное, мне должно быть стыдно признаться, но за эти четыре трудных года выживания в одиночестве, я ни разу не вспомнила о её существовании. Вру, конечно... для института культуры мне приходилось вспоминать, что она где-то есть. Подделывать росписи для деканата и что греха таить, нанимать актёра для оформления договора обучения.
Но сейчас мне и это не нужно. Мне двадцать один год и время, когда нельзя обойтись без её опеки прошло.
Иногда я спрашиваю себя, думает ли она обо мне? Или может давно решила, что я подохла от голода под мостом и мое тело захоронили, не сумев опознать личность?
Неважно...
Нужно собираться на эту чёртову встречу, и не следует мне опаздывать, иначе Света будет грызть меня сильнее собственной совести - неделю, а может и больше.
Я подхожу к шкафу и достаю свой старенький белый костюм, что был куплен мною, по приезду в этот город. Когда мне ещё было на что купить себе вещи... Я одевала его лишь на праздники, берегла его как могла, боясь порвать на видном месте, или запачкать, что отстирать уже будет не возможно. Благо мои старания не прошли даром - костюм выглядит вполне приемлемо. Пусть и не так гламурно, как место, в которое я обязана тащить свою пятую точку. На глажку мне приходится потратить уйму сил и времени и, наконец, преодолев непреодолимое, я гордо осматриваю своё одеяние, прежде чем начинаю наносить вечерний макияж. Причём не как обычно, а прокрашивая каждую ресничку.
- У тебя свидание? – нарушает тишину Марина.
От неожиданности я вздрагиваю, чуть не ткнув кисточкой себе в глаз.
Марина - моя соседка по общежитию. Мы одногодки, но учимся на разных факультетах. Она с головой ушла в режиссуру, ну а я, как ни странно, изучаю актерское мастерство.
- Нет, с чего ты взяла?
- Твои сборы занимают больше тридцати минут. - Лениво тянет слова соседка и отрывает взгляд от ноутбука за которым работает. – Ты потратила примерно полчаса, разглаживая свой праздничный костюм, столько же на укладку волос, и теперь крутишься около зеркала минут сорок. Поправь меня, если я что-то пропустила.
- Я иду на ужин со Светой.
- Не заливай, - фыркает соседка. – С каких это пор, ты так наряжаешься перед Светой?
- Мы встречаемся в диско-баре Айрис... –скулю отчаянно я.
- Ох, блин! - Марина резко захлопывает ноутбук и взволнованно прислушивается. - С чего такие крайности?
Нам обеим хорошо известно об этом месте. Одно из любимых среди золотой молодежи. И я, со всей своей «небрендовой» простотой туда не вписываюсь категорически.
- Я сама виновата, откладывала знакомство с очередной "любовью всей её жизни" и нарвалась на высосанный из пальца праздник! Угадаешь какой?
- Эээ... именины?
- Хуже! Полгода отношений с этим её "героем грёз"!
- Полгода? - восклицает Марина и интерес в её больших голубых глазах разгорается ярким пламенем. - Как же зовут этого невероятного паренька?
- Честно сказать, я не помню. - Поражённо вздыхаю я. - Только знаю, что он постарше нас - ему не то двадцать восемь... или двадцать девять... и он совсем не тусовщик. Будет обидно, если она бросит его через неделю после нашего знакомства. Теперь Света больше посещает важные приемы, чем шастает по клубам, не знаю, надолго ли её хватит?
- Не может быть... - Марина окончательно теряет интерес к курсовой работе и откладывает ноутбук в сторону.
Ненормальная идея моей подруги – это обязательное знакомство с её очередным ухажером, а хуже всего то, что я должна произвести на него положительное впечатление. Мне не редко приходится знакомиться с её парнями. Света ветреная и избалованная вниманием со стороны мужского пола, поэтому она начинает романы так же легко, как и рвёт их. Ещё не один из её ухажеров не производил на меня особого впечатления, так почему его должна производить я? Чтобы богатенькие папенькины сыночки с надменным выражением лица разрешали ей общаться со мной?
Докрасив второй глаз, я наношу на губы блеск и отхожу от зеркала, чтобы не заметить какой-то дефект в своей внешности. Марина сверлит меня взглядом.
- Так не пойдёт, подруга. Ты собралась в «Айрис» в классическом строгом костюме. Я не могу выпустить тебя так.
- Предлагаешь надеть джинсы с футболкой, купленные на распродаже? - огрызаюсь я в ответ.
