… его заплывшее жиром лицо подрагивало, словно желе и раскраснелось, делая ещё более отвратительным.
«Когда ты приползёшь ко мне на коленях… я и монеты за тебя не дам, – хрипел Одовецкий, багровея от злости. – А после… научу покорности и смирению…»
Диану передёрнуло. Нет уж!.. смирение не для неё.
Какова вероятность, что наследник выберет её? Один к двенадцати. Нужно просто постараться не привлекать к себе внимание, вести себя тихо и скромно. Но и конкурсы не проигрывать, так, чтобы дойти до финала. А если, вдруг… что-то пойдёт не так, она всегда может пойти с повинной. Объяснит ситуацию и будет просить о прощении. И даже если отправят домой,…
… об этом думать не хотелось. Диана могла бы заплатить матери из своих денег, но тогда придётся платить всю жизнь, и она никогда не поступит в академию. Никогда не скопит на операцию…
Диана обнаружила на кровати новенькую и чистую хлопковую сорочку. Развернула и улыбнулась.
О ней так никто не заботился. Никто, кроме деда…
Кое-как договорившись со своей совестью, Диана искупалась, пользуясь исключительно своими шампунями, собственного изготовления и настойками для кожи и волос. Забралась под пуховое одеяло и утонула в мягкой, но удобной перине, которая не сравнится со старым ватным матрасом.
«Это будет мои небольшим отдыхом…», – подумала она, уютно устраиваясь и закрыла глаза, не подозревая, что уже завтрашней день, сильно пошатнёт её спокойствие…
Глава 2. О фрейлинах, королевах и свиданиях
На столике стояла просто неприлично большая ваза с персиками. Медовыми, сочными на вид, такими аппетитными, что Диана сглатывала слюну глядя на них.
Медленно подошла, провела пальцем по изогнутому краю вазы, потрогала шершавый бок фрукта…
… сглотнула.
К персикам прилагалась записка.
«Приятного аппетита…»
Коротко и лаконично.
Диана взяла один и понюхала. Она безумно любила запахи. Запахи наполняли мир, делая его ярче, насыщенней, вкуснее… Запахи поднимали настроение, порой заставляли о чём-то задуматься, дарили наслаждение.
– Леди Диана. Вам помочь одеться на завтрак? – раздался за спиной покорный голос камеристки.
– Не откажусь, – глупо отказываться, проявляя гордость и самостоятельность, когда блага сами идут тебе в руки. – Но сначала… будешь персик? Вкусный, – поманила Диана хитро. – Бери, – и протянула один.
Они устроились за столом: стеснительная Мадина в зелёном платье с белым передником и всё ещё сонная Диана в ночной сорочке. Ели персики, а по губам тёк сок. Вытирались салфетками, но неловкости не испытывали. Думали о своём, глядя в окно.
Диана наслаждалась ярким вкусом фрукта, упивалась его сладостью и только что не постанывала от удовольствия.
А вот потом… когда эйфория схлынула, а Мадина «упаковывала» её в фиолетовое платье из тафты, единственное дорогое и нарядное. Дед покупал, чтобы представить Диану ко двору. Брал тогда на вырост, но с размером не ошибся.
Диана задумалась.
Наследник проявляет интерес, как и предсказывал Маркус или это не знак внимания, а простое уважение и гостеприимство? Хотелось бы верить и написать письмо Маркусу. Сообщить о том, что всё идёт хорошо… Хорошо?
Диана судорожно выдохнула. Нет, рано делать какие-либо выводы. Это только первый день, а впереди множество испытаний. О свидании с наследником думать не хотелось. Если Маркус узнает об этом из газет, а он узнает… трудно будет объяснить, что Диана вела себя прилично. Впрочем, до свидания ещё нужно продержаться и не вылететь после первого конкурса.
Завтрак организовали в малой столовой. Довольно-таки светлой, по-домашнему уютной, с прекрасным видом на императорский сад. Приятно играла музыка…
Диана нашла свободное место между Лисаветой и Катариной и даже порадовалась эту. Они ей казались явными лидерами на звание королевы и могли рассказать… что-нибудь интересное.
– Доброе утро, – вежливо поздоровалась Диана. – Разрешите? Не помешаю?
Лисавета отмахнулась и прикрыла зевок ладонью.
– А тебе что? – спросила она, вводя Диану в замешательство.
– Подарили, что, – усмехнулась Катарина. – Не обращай внимания, Лиска просто не выспалась, всю ночь сочиняла письмо.
Лиска бросила красноречивый взгляд на Катарину и уткнулась в тарелку с кашей.
Диана устроилась за столом и оглядела его.
– Мне вот утром преподнесли ирисы, – безмятежно продолжила Катарина. – Потому, как я имела неосторожность упомянуть, что выращиваю их. А Лиске…
– Мне подарили «лунник», – хмуро отозвалась она. Диана удивилась. «Лунник» считался редким камнем магического свойства, а она из-за персиков переживала.
– Ты не рада? – догадалась она и добавила в свою кашу орехов и немного черники.
Лисавета нахмурилась ещё сильнее, так что веснушки будто бы стали ярче.
– А ты травки свои не прихватила? – вместо ответа поинтересовалась она.
Диана полезла в карман, спрятанный в складках платья. Как чувствовала.
– Тебе успокоительные?
– Желательно, – буркнула Лисавета и грозно перекинула огненную косу на спину. – Нервы…
– Боишься проиграть? – осторожно поинтересовалась Диана.
Катарина фыркнула.
– Боится, выиграть!
– Ката!.. – возмущённо зашипела Лисавета. – Что ты вечно болтаешь?!
– Не вечно, – улыбнулась Катарина, убирая светлый локон за милое ушко. – Просто Диана не из болтливых. Чувствую, – доверительно призналась она.
– Значит… ты не хочешь становиться Королевой? – спросила Диана и мельком взглянула на других участниц. Они тоже разбились на «стайки» и о чём-то мирно беседовали. Все кроме Селии Кляжич. Черноволосая красавица, имела горделивый вид, прямую осанку и, судя по всему, отсутствие аппетита.
– А ты хочешь? – огрызнулась она и вздохнула. – Прости. Нервы.
Диана хотела ответить, что не знает, ну так, на всякий случай, но её опередила Катарина.
– Если умная, то не хочет. Это большая ответственность, – назидательно заметила она, увлечённо намазывая булку маслом и, кажется, чихать хотела на этикет и диеты, которыми так увлечены ныне красавицы. – А вот стать фрейлиной!.. это дело иное. Я бы почла за честь находиться подле королевы. Давать ей советы, выслушивать переживания и проблемы, оказывать всяческую помощь и поддержку. Это как… ну, как серый кардинал!
Лисавета покачала головой.
– Не слушай её. Ката перечитала приключенческих романов. На подвиги потянуло.
Диана украдкой улыбнулась, насыпая в заварник мяту, мелиссу и листики лимонной вербены.
