Глава 1. Знакомство с наследником
Карету подали в назначенный час. Диана к тому времени была уже готова.
Потёртая шляпка, выцветшее льняное платье, маленький чемодан только с вещами первой необходимости и трость с керамической птичкой вместо рукояти. Подарок деда.
… Диана сильно по нему тосковала. Аврелий Бернар был учёным алхимиком и много интересного Диане рассказывал. Он говорил и говорил… часами. Обо всём на свете. И не жалел потраченного времени и сил на занятия с маленькой внучкой калекой…
… жаль сердце слабое подвело.
Госпожа Элаиза Бернар прощаться не вышла. Лишь шторка дрогнула на втором этаже.
Диана бросила тоскливый взгляд на поместье, подмечая как сильно облупилась краска. Дом ужасно обветшал и не было средств на его реставрацию. То немногое, что Диана зарабатывала на целебных травах, настойках и козьем молоке едва хватало на уплату налогов и, чтобы с голоду не помереть. Если и была лишняя монета, то та быстро пряталась в подоле юбок Элаизы и уходила на её прихоти.
… новые духи. Платье. Модную шляпку с атласными лентами.
А ведь даже Диана понимает, что всё это мелочь. Шелуха. Мода, званные вечера, балы. Всё это бестолковое. Напускное. Сколько грязь в шелка не обворачивай – грязью останется. Главное, что у человека в груди: есть ли там душа…
Карета тронулась.
Диана откинулась на мягкую удобную спинку и прикрыла глаза.
… кое-какие сбережения у Дианы были. Нет, на приданое не хватит. Для Дианы большое приданое потребовалось бы.
Калека. Перестарок. Из обедневшего рода и титул так себе, не титул. Кто она? Внучка учёного и дочь торговца? Это же княжа дочь, не лордова.
Нет, на приданное не хватит. А вот на обучение…
Карету качнуло и Диану вместе с ней. Она несколько раз моргнула и глянула в оконце.
Близко уже. А по ощущениям – ехали недолго, хотя путь не близкий.
Показались дворцовые аллеи и высокие шпили императорской резиденции. По правую руку – Аскарим. Улочки его аккуратные, камнем мощённые. Мостовая над Зеркальной рекою, и стройные ряды домов. Белых и синею крышею...
Императорский отбор. Последний, надо полагать. На звание будущей королевы всего Эладора. Великая честь для любой девушки, к коей Диана отнеслась скептически, но за «соломинку» ухватилась...
«Уважаемая, леди Диана Бернар!
Я лично приглашаю вас на императорский отбор, устроенный для меня, Калема Соллара, наследника Эладора, так как считаю вас достойной претенденткой.
Когда это наследник успел оценить её достоинства и каким образом, могла только догадываться. Наверное, навёл информацию.
В этом году, как и прошлые отборы, будет двенадцать участниц, но только три – дойдут до конца. Одной «невесте» уготовано стать моей женой и будущей королевой Эладора. Двум другим участницам выпадет большая честь стать её фрейлинами, близкими подругами.
Полагаю, вы знаете какими привилегиями пользуются фрейлины её величества, и что они находятся под защитой «короны».
Также я надеюсь, что вы сознаёте насколько это серьёзный шаг, если вы согласитесь принять в отборе участие.
Я буду рад...
Если же вы, Диана, по каким-то причинам, решите отказаться… приму отказ, не сочтя его за неуважение и буду признателен за честность.
Рассчитываю на скорую встречу, его высочество Калем…»
Немного забавным выглядел тот факт, что рассчитывает он на встречу ещё с одиннадцатью предполагаемыми невестами, но что поделать, он же наследник, ему выбор полагается. И выбор, вероятно, непростой…
Шутка дурацкая, первое что подумала Диана, но благоговейный взгляд посланника говорил об обратном. Он ждал ответа.
Иллюзиями себя Диана не тешила и ни на трон, ни на сердце принца не претендовала. К тому же, зачем претендовать, когда своё собственное… давно занято…
Но вот попытаться дойти до финала и стать фрейлиной её высочества – стоило.
Приглашение пришло очень кстати, что радовало Диану и огорчало госпожу Бернар.
Мать билась в бессильной ярости. Она почти сплавила нерадивую дочь господину Одовецкому, а тут…
И что, что он трижды вдовец? И плевать на слухи, будто он сам своих юных жён со свету сжил. Замучил до смерти… Какое это имеет значение, когда предлагают пятьдесят тысяч и возможность навсегда избавиться от калеки.
… а то, что эта калека доход ежемесячный приносит и хозяйство ведёт, за поместьем следит… да, кого волнует, когда разом и пятьдесят тысяч... В этом и была главная проблема Элаизы Бернар, она отличалась жуткой недальновидностью. Деньги-то закончатся, а Диану уже будет не вернуть и на что жить?
Карета остановилась перед высокими кованными воротами с металлическими головами грифонов на них.
Мать жалко не было. Диана спасала собственную шкуру. Да и за что её жалеть? Могла бы работать. Кем? Да кем угодно. Вязать и вязанье на рынке продавать. Салфетки вышивать, соленья мариновать. Или вон как Диана сыр и творог делать, а ведь на домашнюю продукцию в Весборне спрос большой.
… могла бы. Но не стала. Не пристало женщине трудиться. Взросла баба, а всё туда же.
Диану больше волновал Маркус. Разговор накануне получился непростой. Тревожный.
«Маркус пришёл, когда уже полная луна выкатилась на тёмно-синей небосвод. Обычно приходит раньше.
Он пробирался сквозь шиповник, неуклюже и шумно, вызывая у Дианы улыбку.
– Прости, – выдохнул Маркус, вытаскивая из тёмных волос сосновые иголки. – Мать начинает что-то подозревать, не просто было уйти из дома.
– Я понимаю, – улыбнулась Диана, зябко кутаясь в пуховую шаль. – Скоро всё изменится, – она протянула приглашение на отбор и подхватила чёрную трость с белой птичкой, что прислонила к дереву.
По мере чтения, Маркус всё больше хмурился и этим вызывал у Дианы волнение.
– Ты полагаешь, я должен быть рад? – карие глаза сверкнули в темноте.
Диана поспешила всё объяснить.
– Если я стану фрейлиной её величества, мама не сможет меня… насильно выдать замуж, – вообще-то, продать. Именно продать, как пыталась продать Одовецкому. – Фрейлины пользуются особыми привилегиями и тогда твои родители…
– Я понимаю, о чём ты, – холодно перебил Маркус и, несмотря на недовольство, привычно взял Диану под руку, придерживая и помогая ступать в темноте. – Но ведь наследник не знает, ради чего ты согласилась принять участие в отборе и станет проявлять к тебе интерес, как и ко всем остальным «невестам». Ты ведь ему не скажешь, верно? Не скажешь, иначе тебя заменят кем-то… кем-то необременённым такими проблемами.
