Она не осмеливалась взглянуть на его губы из страха покраснеть и выдать свое желание, из страха, что он поймет: она думает только об этом и шепчет про себя, как заклинание, те слова, что боится произнести: «Поцелуй меня…»
Сегодня, десять лет спустя, он поцеловал ее… Слишком поздно… Не так, как она мечтала об этом — с любовью и нежностью, обожающим взглядом, умоляющим о ее любви. О, нет… Этот поцелуй был наполнен тяжелой ненавистью к ней, холодом и яростью, желанием наказать.
Но почему же тогда она ответила на него с такой страстью, какой никогда не вкладывала до этого в поцелуи с мужчинами?
Потому что ее обманули воспоминания, вот почему!.. Фейт думала, хотела думать, что это был тот Нэш, которого она тогда так страстно и безнадежно хотела поцеловать. А что касается остальных мужчин — это были обычные свидания, ничего серьезного, и целовала она их только потому, что так было нужно… Она и не собиралась больше ничего давать им, кроме этих поцелуев.
Может быть, только с Робертом Фейт почувствовала какое-то более глубокое и сильное чувство, которое могло бы появиться между ними. Могло бы, но не появилось… Фейт всегда оберегала свой внутренний мир и лишь немногих была готова впустить в него. И никакой мужчина, пусть даже это будет Нэш Коннот, не сможет заставить ее повторить те опасные ошибки, которые она совершила в пятнадцать лет.
Фейт усвоила, что главное в любых отношениях — абсолютное взаимное доверие. Без этого… без этого не может быть ничего — вернее, ничего, чего она хотела бы, о чем мечтала.
В тяжелые моменты, после смерти матери и Филиппа, единственное, что помогло ей выжить, было осознание того, что Филипп верил ей достаточно, чтобы сделать этот неожиданный подарок в завещании.
Когда Фейт узнала, что Филипп завещал ей деньги для учебы в университете, она сначала не поверила. До этого, единственным выходом для нее было устройство на работу и учеба в свободное время, что, по понятным причинам, делало ее цель практически недостижимой. Но еще большее значение для нее имел тот факт, что после всего произошедшего он верил именно ей! Ценнее и важнее этого ничего не могло и не может быть. Это был дар такой драгоценный, что воспоминания о нем, каждый раз наполняли ее глаза слезами, а сердце чувствами, которые такие типы, как Нэш, никогда в жизни не поймут и не оценят…
Нэш, для которого, все было либо черным, либо белым… Нэш, который, мог морально уничтожить человека, даже не дав ему возможности защититься… Нэш, в чьих глазах она была вором и убийцей…
Нэш нервно шагал к дому. У него бешено заколотилось сердце, когда он увидел Фейт в окне, с непередаваемой игрой красок и света в волосах, которые сверкали то прохладным серебром, то теплым золотом. Нэш против воли словно перенесся в прошлое.
С того самого момента, как крестный заявил о своем желании пригласить Фейт провести у них каникулы, Нэш знал, что она принесет неприятности, но разве мог он предположить, какой трагедией все закончится?.. Проблемы, которые он ожидал, никак не были связаны с воровством и… убийством.
Он нахмурился. Как и крестный, Нэш был очарован Фейт, думая, что она наивная маленькая девочка. Нэш и предположить не мог… Отчаяние навалилось на него. Черт, он даже собирался защищать ее, думая, что тяга к нему совершенно невинна и что Фейт действительно не понимала, что именно вызывала в нем, когда вот так смотрела на него своими синими глазами.
Нэш даже испытывал какое-то болезненное удовольствие от того, как она опускала взгляд на его губы — дерзко и в то же время смущенно, — и думал, что же она сделает, если он ответит на ее призыв, отдавшись жадному желанию.
Но ей всего пятнадцать — еще совсем ребенок! — столько раз за это лето приходилось напоминать ему себе, жестко и бескомпромиссно подавляя растущее желание. И неважно, что его тело, напрягаясь до боли, стремится к ней.
Нэш знал, что поддаться страстному влечению было бы нечестно и неправильно.
Но ей не всегда будет пятнадцать, говорил он себе. Она станет взрослой и тогда… Тогда он заставит ее платить за каждый терзающий взгляд, поцелуем за каждый поцелуй, который он хотел сорвать с ее губ, но так и не сорвал.
Сколько ночей он не мог спать, когда его тело горело от желания! Он представлял ее рядом и еле сдерживал стоны. Шелковистая безупречная кожа, мягкие чувственные губы, прекрасные, как розы, глаза темно-голубые, как колокольчики… Как же он хотел ее, он почти болел от этого желания! И каким он был идиотом, думая о своем будущем, которое заполняла она, — их общем будущем.
Даже себе не мог Нэш сознаться, с каким трепетом ждал, что Фейт будет встречать его у окна — современная Рапунцель[1], заточенная в башню, но не своим отцом, а в силу возраста и из-за его, Нэша, собственных моральных убеждений.
Каким ударом было понять, что невинность, которую он так старался защитить, была не более чем фикцией, а за ней успешно пряталась настоящая Фейт. Но даже это было ничем по сравнению с болью, связанной с его крестным.
Болью, злостью и чувством вины. Если бы Нэш не был так одурманен Фейт, если бы не был так увлечен собственным бизнесом, который сделал его богатейшим человеком, он мог бы ясно увидеть, что происходит и какова Фейт на самом деле.
Но больше он ни за что не попадет в эту ловушку!
Исполняя волю крестного, Нэш должен был передать дом благотворительной организации. Как же получилось, что Нэш выбрал Фонд, в котором, как позже он узнал, работает она? Он тут же вылетел из Нью-Йорка в Лондон, несмотря на важные дела. Первым его побуждением было просто предупредить Роберта Ферндауна, что Фейт не та, за кого себя выдает. Когда он услышал, как Роберт восхваляет ее способности, и увидел саму Фейт, его охватила волна гнева. И именно тогда он решил наказать ее за преступление, которое она совершила, наказать не быстро и тотчас, а дать почувствовать, как страдал его крестный… держать ее в постоянном страхе и ужасе от ожидания финального удара.
Нэш поднялся на крыльцо и остановился в дверях. Он все еще ощущал вкус поцелуя на губах, чувствовал ее тепло и непроизвольную реакцию собственного тела. Нэш резко развернулся. Что он с собой делает?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Фейт расслабила пальцы, устало поднялась и отошла от ноутбука. Не слишком ли рано начинать работать над схемой дома?
Во-первых, она должна все проверить и посоветоваться с Робертом, стоит ли статуям оставаться в саду, или лучше поместить их куда-нибудь, где они будут в большей сохранности. Завтра она их тщательно осмотрит и проконсультируется с Робертом.
Фейт напряглась, услышав стук в дверь, зная, кто это, и сомневаясь, стоит ли отвечать.
— Что? — спросила она Нэша, который стоял за дверью.
Когда он выходил из машины, то был в другой одежде. Теперь на нем была футболка, которая так облегала его тело, что Фейт внезапно бросило в жар.
