— Почему ты никому не расскажешь? — спросила Фейт у девочки, которая ей это рассказала.
Та пожала плечами:
— Они прибьют меня, если узнают, а, кроме того, Чарлин уверяет, им все равно ничего не будет. Максимум, что им светит, это суд по делам несовершеннолетних.
— Всего лишь? — воскликнула пораженная Фейт, но девочка снова лишь пожала плечами.
— Брат Чарлин уже сидит в доме предварительного заключения несовершеннолетних преступников. Он говорит, что это круто, что они могут делать все что угодно. Его посадили за то, что он угнал машину. Чарлин это не нравится, она считает, нет ничего хуже воровства. А вот стащить какую-нибудь мелочь из магазина — это можно.
Фейт была в смятении. Девочкам нравилось дразнить ее и издеваться над ней, но болезнь матери давала ей силы игнорировать их нападки и отвечать достойным молчанием.
Однако кража из ее комнаты крошечного серебряного кораблика, который подарила ей мама, а ей он достался от отца, была сильным ударом. Фейт знала, кто это сделал, и сообщила о краже.
До «Хаттон-хауса» можно было дойти пешком, но их повезли туда на автобусе. Фейт до сих пор помнит тот восторг, что охватил ее, когда она впервые увидела дом.
Спроектированный Лютенсом, он хранил какой-то сказочно-рыцарский дух, хотя Фейт сразу отметила почерк известного архитектора. Пока другие девочки со скучающими лицами слонялись по зданию, Фейт с неподдельным восторгом исследовала каждую комнату, и когда она во второй раз скользнула в кабинет, чтобы получше разглядеть его, Филипп Хаттон и заметил ее.
На вид ему было чуть больше семидесяти. Худой, аскетичного вида элегантный мужчина, с добрыми и мудрыми глазами и приятной улыбкой. Фейт сразу привязалась к нему. Она провела с ним остаток дня, слушая рассказы об этом удивительном доме и его истории, впитывая буквально каждое слово и в ответ рассказывая о своей жизни.
С большим трудом Филипп уговорил воспитательницу оставить Фейт после того, как остальные уехали, на чай.
— Но как она доберется домой? — протестовала женщина.
— Мой шофер доставит ее, — ответил Филипп.
Фейт улыбнулась, вспомнив благородство и аристократизм, которыми, казалось, был наполнен воздух возле Филиппа.
Фейт помнила каждую минуту того вечера.
Филипп отправил ее под присмотром экономки наверх, «помыть руки». Когда девочка вернулась, то обнаружила, что он уже не один.
— А, Фейт! — воскликнул Филипп. — Спускайся скорее и познакомься с моим крестником, Нэшем. Он приехал сюда на лето. Нэш, поздоровайся с Фейт. Она поклонница Лютенса.
Так все началось. Один взгляд на Нэша — высокого, невообразимо красивого, мускулистого, со светлыми волосами и зелеными глазами и почти физически ощутимой аурой мужской силы и сексуальности, — и Фейт влюбилась без памяти. А, как же иначе?
Они ели свежую спаржу, великолепную лососину, клубнику со сливками, — любимый летний ужин Филиппа, как она позже узнала, — и даже после стольких лет вкус лосося и запах клубники всегда возвращали ее к тому летнему вечеру.
Тогда ей казалось, что комната озарилась каким-то золотым светом, волшебным сиянием, которое преобразило все вокруг. Она представляла, что неожиданно выросла, стала взрослой, и Филипп с Нэшем внимательно слушают ее, как равную, во время застольной беседы.
Она даже забыла о своем нестерпимом горе и жутком существовании в детском доме, почувствовав себя гусеницей, которая только что превратилась в бабочку и впервые ощущает сладостную радость и свободу полета.
Обратно ее отвез Нэш. Фейт помнит, как заколотилось ее сердце, когда он остановил машину у входа. Было уже темно, лужайка озарялась размытым светом луны. Фейт на заднем сиденье замерла… Коснется ли он ее? Поцелует? Чувствует ли он то же, что и она сейчас?..
Фейт печально улыбнулась, вспоминая свои наивные желания и жгучее разочарование, когда Нэш просто поблагодарил ее за доброту к своему крестнику.
— Но мне правда очень понравилось с ним разговаривать! — пыталась убедить она Нэша.
Меньше чем через неделю Фейт поселилась в «Хаттон-хаусе» — благодаря письму, которое Филипп написал ее маме с просьбой позволить Фейт провести остаток каникул в его поместье.
Она тогда чуть не лишилась дара речи, не могла поверить в такое счастье. Если бы Фейт только знала, чем закончится ее пребывание в этом гостеприимном доме!..
Неосознанно Фейт снова двинулась к окну, пытаясь отбросить ужасные воспоминания. Отсюда открывался прекрасный вид на великолепные сады, спланированные Гертрудой Джекилл. Фейт помнила, как неторопливо ходили они тогда с Филиппом по тропинкам, окаймленным роскошными клумбами и искусно подстриженными кустами, до летнего домика и обратно.
Фейт вздрогнула, увидев, как к дому подъехала большая машина и оттуда появился Нэш. Где он был? Если бы она знала, что он отъезжал, она бы спустилась и что-нибудь поела. Она не хочет есть с Нэшем.
— В доме полностью оборудованная кухня и все, что тебе может понадобиться, но ты можешь пользоваться казенными деньгами, если тебе захочется поужинать вне дома, и я надеюсь, тебе захочется… — улыбнулся Роберт перед отъездом, — особенно, когда приеду я.
Фейт улыбнулась в ответ, но интерес Роберта к ней ее не на шутку беспокоил — вот еще одна проблема, которую она не могла предвидеть при приеме на работу.
Девушка считала, что имеет полное право не сообщать работодателям о событиях, которые привели к смерти Филиппа. Но утаить их от кого-то близкого невозможно.
Ей нравился Роберт. Конечно, нравился. И, конечно, когда-нибудь она выйдет замуж и родит детей… Но… эти мысли не приносили ей уверенности и покоя.
Зачем в ее жизни снова появился Нэш? Она задрожала, вспоминая, как он смотрел на нее, когда говорил, что намерен добиться возмездия за смерть Филиппа.
Случайно ее взгляд скользнул вниз — Нэш как раз направлялся к дому. Как будто какая-то злая сила заставила его остановиться в этот момент и поднять голову. Взгляд Нэша остановился на ее окне. Фейт резко отступила, но поняла, что Нэш заметил ее.
В то лето она провела у этого окна слишком много времени, ожидая его появления. Отсюда открывался отличный вид на дорогу, и тогда юный Нэш обожал гонять на ярко-красной спортивной машине.
Хотя Нэш проводил лето, помогая своему крестному, он тогда уже работал в бизнесе, который положил начало его финансовой империи.
В те дни, заметив, что она наблюдает за ним, Нэш останавливался под ее окном и улыбался ей, дразня, что когда-нибудь он не выдержит и заберется по стене, чтобы похитить.
Фейт молилась про себя, чтобы он сделал именно это. Она была безнадежно влюблена в Нэша, в ее сердце не было больше места ни для кого и ни для чего. Он был ее идеалом, ее героем — девочка превращалась в женщину. Ее желание с каждым днем становились все сильнее и мучительнее.
