Вера закрыла глаза и попыталась опустить брови на место. Подперла щеку кулаком и спросила:
— Это подход сотрудника разведуправления или тут все так делают?
Он несерьёзно фыркнул:
— Это рассуждения на вольную тему. Но от профдеформации, конечно, никуда не денешься. Может быть, не всем подходит такая схема, но главное — никто не знакомится сам, обязательно должен быть человек, который вас представит.
— Капец, — тихо выдохнула Вера, качая головой, — вот это мир…
Министр криво улыбнулся и уже хотел что-то ответить, но вошёл парень с документами и с поклоном отдал ему несколько толстых папок и сшитую вручную книжку. Отпустив его небрежным жестом, министр перебрал папки, но открывать не стал, положил всё на стол и опять посмотрел на Веру:
— Так о чём же вы говорили с Маурицио?
— Да ни о чём, — отмахнулась Вера, — мы буквально парой фраз перекинулись и всё. Он просто… я посмотрела на него и подумала… он такой классный, — она смущенно улыбнулась, пожала плечами, — симпатичный, обаятельный, милый. Когда подходил, он услышал конец разговора про мой переезд и когда Милка ушла, сел напротив меня и в шутку сказал: «Хочешь, я с тобой поеду?»
Она тепло улыбнулась своим воспоминаниям, голос Маурицио зазвучал в памяти так чётко, как будто это было только что.
— И что вы ответили? — А вот голос министра заполярья был сухим и ядовитым, Вера подняла глаза, увидев на его лице ожидаемое презрение к красавицам, всю жизнь выезжающим за чужой счёт. Криво усмехнулась, с пониманием и равнодушием, вяло махнула рукой:
— Не важно. Главное, что его появление подействовало на меня как знак, как сигнал свыше — смотри, этих Маурицио вокруг немерено, этих работ сколько хочешь, этих городов-миллионников полно, на мой век точно хватит. И я подумала, что, собственно, я теряю? Убогую серость. А получить могу гораздо больше.
Она замолчала, задумалась, пытаясь опять ощутить тот дикий порыв, вырвавший её из родного болота. Не получалось, ей до сих пор казалось, что она поступила глупо и необдуманно, опять стали закрадываться подозрения, что ей всё это снится.
— И что вы сделали?
Голос министра вернул её к реальности, Вероника пожала плечами:
— Извинилась за подружку, попрощалась и уехала. У меня было с собой достаточно денег, чтобы снять жильё и купить вещи на первое время, остальные вопросы можно решить по телефону. Поймала машину и поехала на вокзал, а когда выходила, меня… переместили, — она невесело усмехнулась, чувствуя, как по позвоночнику топчутся нервные мурашки от этого воспоминания.
Министр как-то странно посмотрел на неё, отвёл глаза и через секунду опять поднял, тихо и очень виновато сказал:
— Простите.
— Вы здесь ни при чём, — с недоумением усмехнулась Вера, он медленно качнул головой:
— В вашем Призыве большая доля моей вины. Я мог это остановить, но не стал. На самом деле, я должен был, но… — Он неуютно помялся, переплёл пальцы, с лёгким раздражением стал перечислять, как будто отчитывая сам себя за плохо выполненную работу: — Я давно за ними наблюдал, и за шаманкой, и за Тонгом, и за его доверенными людьми, которые помогали организовать жертвоприношения. Я всё просчитал ещё задолго до Ритуала, знал время, знал место. Чтобы остановить их, мне было достаточно сорвать хотя бы одно жертвоприношение.
Вероника раскрывала глаза всё шире, внезапная откровенность господина министра заставляла её дышать тише, чтобы не спугнуть хрупкий момент. Он замолчал, стал нервно хрустеть пальцами, она шепотом спросила:
— И почему вы не стали?
Он фыркнул с интонацией «как будто вы не понимаете», на секунду поднял взгляд на Веру и опять стал рассматривать руки. Вера поразилась тому, как этот шкодный взгляд изменил его лицо — секундное перевоплощение сделало его моложе вдвое, на миг превратив в непоседливого пацана, который попался на месте преступления и понимает, что выкрутиться не получится, но тем не менее, ни о чём не жалеет и каяться не собирается.
— Я хотел себе Призванного, — он усмехнулся и приподнял плечи, — а это была роскошная возможность, второй такой шанс мог и не представиться, я не собирался его ждать. Расклад выигрышный со всех сторон — Тонг делает всю грязную работу, а я забираю себе результат, при этом не нарушая закон, а наоборот, пользуясь поддержкой короны.
Его взгляд не имел ничего общего со словом «закон», Вера почувствовала, что проникается его настроением, как будто он был заводилой, подбивающим её на очень опасное и весёлое приключение.
«Чёрт, господин министр… с каким удовольствием я бы полазила с вами по гаражам и поворовала бы яблоки из чужих садов!»
Она почувствовала, что улыбается так, как будто на шкоду он её уже подбил, он посмотрел на неё и улыбнулся свободнее:
— У поколения моего отца был Бешеный Тэдди. И благодаря ему это была эпоха таких перемен — рывок прогресса по всем направлениям, новые идеи, войны… А войны — это весело, это возможность всё изменить, разрушить старое и построить новое иначе, лучше и крепче. Я не хотел упускать такую возможность.
Он опять поднял глаза, веселье в них понемногу гасло, на смену ему приходило чувство вины и разочарование. Вера с сожалением наблюдала пугающий процесс обратного омоложения, а когда драчливый пацан окончательно превратился в хмурого и взрослого господина министра, криво улыбнулась и фыркнула:
— Вы с Тонгом случайно не родственники?
— Троюродные братья, — с вызовом приподнял брови министр, — а что?
— Похожи, — усмехнулась Вера, — оба хотели великого воина, а получили мало того, что художника, так ещё и женщину. Он от разочарования чуть ли не выл когда меня увидел.
— Тонг надул сам себя, причём дважды, — с сарказмом смерил её взглядом министр. — В первый раз, когда во время Призыва думал об удовольствиях больше, чем о войне. А во второй, когда поддавшись удовольствиям, позволил себе забыть, что призывал воина. Если бы он был чуть меньше зациклен на простых радостях жизни, вы бы ещё сработались. И вполне возможно, сейчас как раз создавали бы мне проблемы совместными усилиями.
Вероника от его слов вернулась в «сейчас» так резко, как будто вышла из распаренной ванной в холодный коридор.
— Сейчас, — она опустила глаза, как впервые глядя на свой список, серьёзно посмотрела на министра и тихо сказала, — где-то там сидит в каком-нибудь подвале мой друг. И совместными усилиями с каким-нибудь новым тонгом создаёт танки. А это такие проблемы, которые вашему миру с наскока не прожевать. Найдите его быстрее, потому что среди моих друзей дураков нет, там может сидеть дипломированный технарь с гораздо более обширным багажом знаний, чем у меня. Попомните мои слова — танками дело не ограничится, чем больше у них времени, тем больше вы получите потом проблем. — Он смотрел на неё очень серьёзно, но без страха, а даже с предвкушением. — И если что, — она сглотнула, чувствуя как начинает драть горло колючий комок, — я не считаю, что война — это весело.
