Но, глядя на себя в зеркало в покоях начальника службы безопасности Дорвана, Анна вдруг отчетливо поняла, что она вполне могла бы стать такой, какой видела себя в отражении в эту ночь. Красивой, уверенной в себе, желанной… Могла бы попытаться изменить свою жизнь… Но не стала. Сразу убеждала себя в том, что все ее беды из-за бедности, а потом… просто смирилась и не желала ничего менять в своем существовании. Так было спокойней. Обычней.
В тот момент Анна настолько отрешилась от происходящего вокруг, рассматривая себя в зеркале, что не услышала приближающихся шагов и не успела набросить на плечи пеньюар. Дверь распахнулась от резкого толчка, и она застыла на месте, широко распахнув глаза и прижав руки к груди, чтобы хоть как-то прикрыться и боясь даже вздохнуть.
Рейджен Лорне в свою очередь замер на пороге, рассматривая свою пленницу с интересом и… что-то еще, чему Анна не знала названия, читалось на его красивом лице.
Рейджен переступил порог и закрыл за собой дверь. Тихий стук, сопровождающий это действие, показался Анне выстрелом. Она вздрогнула, слишком поздно догадавшись о том, что оказалась в ловушке.
— Вы… — она хотела что-то сказать, нарушить тишину, что давила на плечи, опутывала ее, но голос не слушался. Собственный язык вдруг стал неповоротливым, а во рту пересохло. — Вы… не должны…
— Чего я не должен? — очень тихо поинтересовался шесс Лорне, приближаясь к ней.
С каждым шагом он становился все ближе и выглядел все опаснее. Анна пятилась, она отступала, понимая, что не справится с этим мужчиной. И паника нарастала с каждым мигом.
— Заходить в спальню без приглашения, — наконец сумела произнести она.
— А кто мне запретит? — улыбнулся он, делая еще один шаг в ее сторону.
Анна отступала до тех пор, пока не уперлась в стену. Смотрела на приближающегося мужчину, широко распахнутыми глазами, до конца не веря в то, что все это происходит на самом деле. Сердце колотилось в груди пойманной птицей, во рту пересохло и воздуха стало не хватать. Анне казалось, что еще немного, и она лишится сознания. Сомлеет, как героини ее любимых романов, которых было полно в библиотеке тетушки Полин. Сама Полин вряд ли прочитала хоть строчку за всю свою жизнь, но вместе с особняком в фешенебельном районе столицы, унаследовала и огромное собрание книг на самую разную тематику. Были там и любовные романы, так любимые Анной. Она не раз пропадала на страницах этих книг, переживала эмоции выдуманных героев, плакала и страдала вместе с ними, представляла себя на месте той или иной героини, но никогда — ни единого раза! — не думала, что однажды ей придется пережить нечто подобное на самом деле. Анна никогда не хотела попасть в ситуации, описываемые в романах. Считала это безнравственным и недостойным благовоспитанной шииссы.
— Ч-что… что вы делаете? — пропищала она, когда шесс Лорне приблизился к ней почти вплотную. Он оперся одной рукой о стену рядом с ее головой. Его сильное тело касалось ее, полуобнаженного.
— А на что это похоже? — прошептал мужчина, склоняясь к ее уху, обжигая нежную кожу на щеке горячим дыханием.
— Н-не н-н-надо… — всхлипнула Анна, втягивая голову в плечи. Она бы и глаза закрыла, но не хватило смелости.
— Не надо? — он издевался над ней. Определенно испытывал на прочность ее нервы. — Что не надо?
Рейджен поднял руку и прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке, нежно, едва-едва, погладил кожу на скуле, затем обвел по контуру нижнюю губу.
— Прекратите, — Анна едва сдерживала слезы. Почему-то ей очень не хотелось плакать в присутствии именно этого мужчины. Именно в его глазах она не хотела выглядеть слабой и загнанной жертвой. Хоть и являлась ей на самом деле.
— А кто меня остановит? — шесс Лорне еще плотнее прижался к ней своим горячим телом, почти вжал ее в твердую стенку, а его рука соскользнула с подбородка на шею, пальцы погладили то самое место, где бешено колотилась жилка. И от этого прикосновения по телу Анны побежала дрожь. Противные, мелкие мурашки тысячами скользких лапок промаршировали вдоль позвоночника, а сердце вдруг замерло…
Анна открыла рот, чтобы сделать глоток воздуха. Ей казалось, что она задыхается, точно рыба, выброшенная из воды на берег. И перед глазами вдруг потемнело… В голове пронеслась мысль о спасительном обмороке, но…
Она застонала, когда твердые губы Рейджена Лорне прикоснулись к ее губам. Не поверила сразу, что это происходит на самом деле. Оторопела на миг и не успела среагировать, как должно, не оттолкнула ненавистного ей мужчину, а потом… стало поздно…
Рейджен Лорне целовал ее напористо, резко. Он словно ставил свое клеймо на ней этим поцелуем. Захватывал в плен не только ее губы, но и чувства, эмоции… тело Анны перестало ей подчиняться. Она не двигалась, не шевелилась и даже, кажется, забыла, как дышать. Лишь только жалобно всхлипнула, когда язык шесса проник в ее рот. Его ладонь накрыла ее грудь, пальцы слегка сжались, сминая тонкий шелк сорочки, стягивая его с плеч шииссы, обнажая ее тело…
Анна вынырнула из воспоминаний и всхлипнула. Она даже не заметила, как по щекам потекли соленые потоки слез, как сжала в кулаках тонкую ткань сорочки так крепко, что пальцы свело судорогой.
— О, богиня! — простонала молодая шиисса, опускаясь на пол и прижимая к лицу смятую в кулаках сорочку. — Когда же все это закончится? Когда я перестану бояться и вздрагивать? И почему… почему, о Сиятельная Шиная, я начинаю сожалеть о своем побеге?
Глава 2Резкий стук, донесшийся из коридора, привел Анну в чувство. Шиисса вздрогнула и отняла смятую сорочку от заплаканного лица. Огляделась по сторонам и нахмурилась. Мысли ее теперь свернули в совершенно иную сторону. Она стала злиться. На себя в первую очередь.
— Как можно быть такой глупой? — негодовала Анна, поднимаясь на ноги и отбрасывая смятую сорочку на раскрытый сундук. — Как можно жалеть о том, что удалось скрыться от своего тюремщика? Это все сказывается напряжение последних дней. Неуверенность, присущая мне с самого детства.
Анна прошла в закуток, приспособленный под умывальню и загороженный выцветшей от времени и многочисленных стирок шторкой. Здесь на небольшом столике стоял таз и кувшин с уже едва теплой водой. Раздраженно плеснув немного жидкости в таз, шиисса умылась, затем долго терла лицо жестким полотенцем, словно желая стереть не только следы слез, но и все мысли о шессе Лорне и его поцелуях.
Анну целовали и раньше. В юности.
Когда живы были родители, и в их замке устраивались шумные приемы и балы. На такие праздники обычно съезжалось огромное количество гостей. Старый замок оживал, наполненный людьми. Звучала музыка и смех, в просторных салонах декламировали стихи и разыгрывали сценки приглашенные гости, стремясь развлечь себя или блеснуть собственными талантами.
По ярко освещенным коридорам деловито сновали горничные, спеша на зов своих хозяек, бегали лакеи, исполняя поручения господ. Отовсюду слышались веселые голоса, смех.
