— За… то, что было в Кастиере. За то, что я уехал, даже не попрощавшись. Мне нет прощения, я понимаю, и мне очень жаль, что всё так получилось. Но мой отец, увы, был… очень настойчив! И он не только мой отец, но и старший по званию, я не мог его ослушаться, — на лице капитана Корнелли и в самом деле появилось раскаянье. — Я вам писал, но вы не отвечали… И я решил, что вы… Скажите, что вы простили меня?
— Тут не за что прощать, я всё понимаю, — ответила Габриэль. — Я слышала о вашем отце и знаю, что он… очень суров. И если вы писали мне в Кастиеру… мы ведь осенью переехали в Алерту, хотя странно, что письма нам не переслали. А… как вы оказались здесь? — спросила она, напряженно думая о том, как же обойти вопрос, который он непременно задаст.
…Где они остановились в Эрнино…
— Здесь? — Корнелли чуть нахмурился. — Приехал с авангардом в гарнизон. На границе опять волнения… Снова повстанцы… Генерал-губернатор приказал усилить все форпосты дополнительными отрядами. Я тут по его поручению.
И увидев, как изменилось лицо Габриэль, он тут же добавил с улыбкой:
— Но вам нечего бояться! В Эрнино спокойно. Тут, пожалуй, самое спокойное место на всей границе. И кстати, я не спросил, а оказались здесь вы?
— Университет направил отца в экспедицию. Здесь нашли очень древние кости очень древнего тигра в очень древней пещере. Понимаете, что он не мог устоять? — улыбнулась Габриэль в ответ, чувствуя, как похолодели пальцы.
— А, так тот палаточный лагерь у пещер… Значит синьор Миранди там? А вы его сопровождаете? Удивительно, как нас свела судьба!
— У отца слабое сердце и я приглядываю за ним, нельзя было отпустить его сюда одного, вот почему я здесь. Как здоровье Фредерика и капитана Моритта? Всё ли у них хорошо? Они приехали с вами? — Габриэль снова попыталась увести разговор в сторону.
— Да, у них всё, как обычно! А где вы остановились, синьорина Миранди? Я бы хотел сегодня же засвидетельствовать своё почтение вашему отцу, — капитан прищурился, и по его лицу было понятно, что вовсе не синьор Миранди цель предполагаемого визита.
…Ну вот…
Что ей ответить?
Отчаянно ища способ не сказать правду, она так ничего и не смогла придумать. Потому что соврать было нельзя, обман легко раскроется — первый же встречный скажет, где именно поселился приезжий профессор, что копается в костях. И её ложь лишь подтвердит любые самые гнусные предположения. Да и её отец, разумеется, всё расскажет, если встретит капитана здесь.
…Пречистая Дева!
Но сказать правду у неё язык не поворачивался. А если вдруг капитану придёт в голову приехать в Волхард? О нет! Нет! Только не это! И что он подумает, узнав, что она живёт под крышей с человеком, которого ненавидит? Который стал поводом для их дуэли, чьё предложение она отвергла, и кто заявлял о том, что у них есть «отношения»? Это же просто подтвердить, что эти «отношения» и правда есть. Разве поверит капитан в то, что из всех мест в мире университет послал синьора Миранди именно сюда, и при том, совершенно случайно?
…Она пропала!
В этот момент она подумала, что уповать ей остаётся только на благородство капитана Корнелли. Выбора у неё нет — лучше сказать правду. Капитан, разумеется, не станет к ним приезжать, да и вряд ли после таких слов вообще захочет её видеть. Но… возможно, он никому об этом не расскажет.
И, кажется, в этот момент она достигла предела своей ненависти к Форстеру.
— Мы живём в Волхарде, — сказала она, глядя Корнелли прямо в глаза.
И рассказала всё, как есть честно и без утайки. Единственное, о чём она умолчала — о том, что именно Форстер выделил денег на эту экспедицию.
— Так что, увы, — она развела руками и в глазах у неё стояли настоящие слёзы, — я заложница этой ситуации, этого проклятого дома и…
Она хотела сказать «этого человека», но вовремя остановилась. Мало ли как может быть это истолковано.
— … жду пока починят мост, и как могу, избегаю общения с мессиром Форстером. Вот поэтому я здесь, — закончила она свою речь со вздохом.
— Да, я видел разрушенный мост, — произнёс капитан, разглядывая носки своих сапог, и по его тону нельзя было понять, какой именно вывод он сделал из её слов. — В этом году была слишком бурная весна, мосты смыло почти через один.
— Простите, но мне пора, — произнесла Габриэль, чувствуя неловкость и желание поскорее уйти.
Ей не хотелось видеть в глазах Корнелли удивление или презрение, или вежливую попытку сохранить лицо и первому расстаться с ней не нарушая приличий.
— Погодите, — капитан посмотрел на Габриэль, и в его взгляде она не увидела того, чего так боялась.
Но взгляд этот остался для неё непонятым, то ли сочувствие, то ли любопытство…
— Вы же понимаете, что меня не слишком-то желают видеть в Волхарде… Так что навестить вас там я едва ли смогу, — произнёс капитан, будто извиняясь, и не глядя Габриэль в глаза, — к тому же сегодня я уезжаю. Но вскоре я вернусь, и если вы не возражаете, синьорина Миранди, то я хотел бы пригласить вас… и вашего отца, разумеется, посетить наш гарнизон. Здесь нет светской жизни и всё довольно уныло. Но на день Святой Девы Ровердской будет большой праздник. И танцы. А ваше общество само по себе праздник, и вы даже не представляете, насколько всем будет приятно видеть здесь истинную южанку. Мы тут посреди дикарей так истосковались по хорошим манерам. Я уверен, наше командование встретит вас с удовольствием. Кстати, приедет и Фредерик, и Никола Моритт. Так что вы скажете? — он, наконец, посмотрел на неё, и лицо его снова стало беззаботным.
Это предложение сильно удивило Габриэль. Она ожидала от капитана холодного вежливого прощания и сдержанной презрительной усмешки, и то, как он воспринял ситуацию, показалось ей верхом деликатности. И, кажется, в этот момент она прониклась к капитану искренней симпатией.
К тому же его предложение было заманчивым — после молчаливой пустоты Волхарда, одиночества этого дикого места и неодобрительных взглядов слуг, оказаться среди тех, перед кем не нужно извиняться за то, что ты южанка, было бы приятно. И Габриэль с удовольствием согласилась.
— Я пришлю вам записку, надеюсь за это меня не вызовут на дуэль, — усмехнулся капитан, почтительно целуя ей руку.
— Кстати, я не спросила, как ваше плечо?
— Это мелочи, синьорина Миранди. К тому же это была левая рука, так что если понадобится… если этот гроу хоть чем-то вас обидит…
— О не говорите так! Уверена, что не понадобится! — ответила Габриэль торопливо, глядя на то, каким стало выражение лица капитана. — У меня нет никаких проблем, ведь мессир Форстер почти не бывает в Волхарде.
…Не хватало ещё новой дуэли между ними!
— Не бывает? — спросил капитан задумчиво. — Так он уехал в Алерту?
— Нет, он всё время в разъездах. На каких-то перевалах и пастбищах, я не очень ориентируюсь в местной географии, — ответила Габриэль, пожав плечами.
