Он только смущенно улыбнулся.
Иэн и Элиза сидели за столом и оживленно беседовали.
– Доброе утро, София! Надеюсь, вам уже лучше? – обеспокоенно спросила Элиза.
Мне было не по себе оттого, что соврала ей вчера. Но что еще могла сказать? «Элиза, я ушла из-за того, что устала смотреть на то, как эта вертихвостка пытается влюбить в себя твоего брата. Кстати, я уже рассказала тебе, что влюблена в Иэна?» Конечно, я не могла допустить этого. Да и Валентина на самом деле не была вертихвосткой.
– Доброе утро, Элиза. Все хорошо, спасибо. – Я украдкой взглянула на Иэна, но, кажется, мое присутствие не интересовало его. – Привет, Иэн.
– Доброе утро, сеньорита, – просто сказал он с выражением безразличия на лице.
– А где Теодора? – спросила я у Элизы.
– Она вернулась домой, чтобы подготовить платье к сегодняшнему вечеру. Ах, София, как хорошо, что вы себя нормально чувствуете! Значит, мы сможем все вчетвером развлечься. Мы уже давно не ездили в оперу, не так ли, Иэн?
Он согласился, неотрывно глядя на нее.
– Думаю, вам понравится опера. Я много о ней слышал. Несколько лет назад она имела большой успех в Европе.
Иэн, казалось, был такой же, как всегда: воспитанный, со спокойным голосом, с улыбкой на лице. Только вот глаза были другими. Они казались грустными даже тогда, когда он улыбался.
– Вы голодны, София? – Элиза протянула руку, указывая мне на стул.
– Сеньорита София всегда голодна, – ответил Иэн, не отрывая взгляда от своей чашки.
У меня на лице невольно появилась улыбка. Он действительно обращал внимание на мои слова.
– Честно говоря, я ужасно голодна, – подтвердила, все еще улыбаясь. – Хорошо, что нет Теодоры, чтобы разозлить меня. Сегодня я могу съесть целого быка!
Элиза весело рассмеялась, на ее щечках появились прелестные ямочки. Иэн попробовал спрятать улыбку за чашкой, но я заметила, как в уголках его глаз появились морщинки.
Я взяла пирог, молоко, кофе, темный, плохо ломающийся хлеб (при этом очень вкусный) и фрукты.
– А почему Теодоре нужно подготовить платье? – Мне это было непонятно.
– У Теодоры нет времени за такой короткий период купить новое, поэтому она вернулась домой, чтобы кто-то из прислуги немного переделал то, что у нее есть. Мне кажется, она надевала его лишь однажды.
Рот у меня был забит, поэтому я не смогла спросить сразу же. Я проглотила еду, выпила немного молока и начала расспрашивать:
– Но к чему все это?
Кого волнует, надевала она уже платье или нет и сколько раз?
– Ну, смотрите, сеньорита София. В оперу ходят лишь самые благородные представители нашего общества. Думаю, это единственный способ показать друг другу свое богатство и солидность. – Элиза скорчила рожицу. Это было забавно. – Я так думаю! И наверное, вы уже заметили, что Теодора обожает находить оправдания для покупки новых нарядов.
– Заметила.
Иногда я украдкой бросала взгляд на Иэна, который все время разглядывал что угодно, только бы не смотреть в мою сторону.
– Я уже отдала свое платье Мадалене, чтобы она погладила его. И еще одно платье она должна дотачать.
– Ты собираешься одеваться в два платья, Элиза?
– Нет. Только в одно. Второе для вас, – она расплылась в улыбке.
– О нет! Не стоит! – сказала я запинаясь. – Не стану надевать твои платья. Кроме того, Иэн купил мне два новых. И еще одно для бала! Я ни в коем случае не возьму к тому же и твое. Тем более, когда уже так мало осталось до моего отъезда.
Они оба резко подняли головы.
– Мало? – спросил Иэн. На его лбу залегла складка, глаза блестели, а голос превратился в шепот.
– Ну… я еще не уверена, но, если мои подозрения подтвердятся, думаю, это может произойти в субботу или в воскресенье.
В его глазах я увидела грусть и тоску.
Сердце забилось чаще и заболело, когда мне стало ясно, насколько эти слова ранили Иэна. Он медленно опустил голову, глубоко вдохнул, похоже, не знал, что делать.
– Я… Ум-м… Простите меня, мне нужно… Нужно… – Парень не закончил, просто встал и поспешно вышел из столовой.
Я смотрела ему вслед, пока он не скрылся в коридоре. Мне хотелось побежать за ним, обнять и сказать, что все будет о’кей. Мне очень сильно хотелось, чтобы это было возможно, чтобы в конце концов все закончилось хорошо. Как угодно. Но, несмотря на сложившуюся странную ситуацию, это все еще была реальная жизнь, а не сказка. На самом же деле истории никогда не имеют счастливого конца.
– Он очень ценит вас… – сказала Элиза таким же грустным голосом, – и я тоже. Мне бы хотелось, чтобы вы побыли здесь еще немного. – Ее лицо с тонкими чертами выглядело несчастным, как и лицо брата.
С каждым разом я все больше ненавидела эту ведьму продавщицу за то, что двум людям, таким хорошим, будет больно.
– Вы мне тоже очень нравитесь, Элиза. Очень сильно, правда. Но я не могу остаться. Честно говоря, вообще не должна находиться тут, – промолвив это, я почувствовала, как меня переполняет и душит грусть. – Хотелось бы иметь возможность сказать, что мы еще увидимся, но это невозможно. Это будет прощание навсегда.
У нее заблестели глаза. Я ощутила, что, к моему ужасу, мои тоже стали влажными.
– Ну хорошо, – добавила, сопя. – Не будем терять время на слезы! Если у нас есть в запасе всего несколько дней, значит, надо использовать их с толком.
– Конечно, – сказала она, пытаясь придать уверенность своему голосу. – Итак, может, начнем с платья?
– Ай, Элиза! – Упрямство, наверное, было их семейной чертой. – Я уже объяснила тебе!
– Вы меня обидите, если не согласитесь надеть его. Я всего лишь одалживаю платье вам. Потом попрошу Мадалену снова укоротить его. – Взгляд ее больших, блестящих от слез глаз вселял в меня чувство вины.
– Ладно, – раздраженно сказала я. Затем кое-что вспомнила. – Элиза, я хочу с тобой поговорить. Только вдвоем, – заговорщически попросила я, осматриваясь по сторонам. – В очень укромном месте.
– Мы можем поговорить в моей комнате, – предложила она.
– Супер! То есть отлично!
Она засмеялась. Потом немного посопела, вытерла глаза, и мы направились в ее комнату.
Казалось, здесь живет принцесса из сказки: всю мебель покрывали роскошные белые и розовые накидки. Комната была уютной и такой же красивой, как и ее хозяйка. Закрыв дверь на ключ, Элиза уселась рядом со мной на кровати с балдахином.
– Нас тут никто не побеспокоит. То, что вы хотите мне сказать, настолько важно, что никто не должен услышать?
– Ум-м… – Я думала, будет легче начать. – Я… Хотела поговорить о том… Сначала пообещай, что ты никому не расскажешь о нашем разговоре! – умоляла я, взяв ее за руки. – Особенно Иэну! Он убьет меня, если узнает, что я рассказала тебе то, о чем собираюсь.
