— И как долго это будет длиться? — тихо спросила Клара.
— Несколько часов, ну, от силы день, — ответил месье Флип и с грустью захлопнул книгу. — Напряженная работа и волнения этого дня ускорили процесс. Такое угасание — это смерть сновидений. Хотя они не способны ощущать боль и не умирают, как умирают обычные люди, но зато они могут угаснуть. Как всякий сон.
— Неужели нет никакого средства, чтобы этому противостоять? — Альбертина схватила толстую книгу и принялась лихорадочно листать ее. — «Болезни, связанные со сновидениями. Сны…» Ну ведь должен же здесь быть такой раздел — «Лекарства для сновидений»! — крикнула она.
— Есть только одно средство, фройляйн Альбертина.
Лицо Альбертины просияло.
— Давайте же, пока не поздно! Говорите скорее, месье Флип!
Гостиная внезапно огласилась львиным ревом. Месье Флип просеменил ко входной двери и отворил ее. В недоумении он сразу поднял руки вверх, потому что прямо перед ним стояли тетя Кора и Раппельмайерша с арбалетами в руках, целясь прямо в месье Флипа.
Альбертина стояла на лестнице совершенно окаменев. Вот только Раппельмайерши ей сейчас не хватало! Именно сейчас, в тот момент, когда все ее мечты и надежды рухнули под тяжестью этих двух страшных латинских слов. Somnium disparatum.
Битва, которая началась, была короткой и нечестной. Впрочем, честностью тетя Кора никогда особенно не страдала. Победа всегда должна быть на ее стороне, больше ее ничего не интересовало. Впрочем, эти две вооруженные арбалетами ведьмы были не так уж и сильны, потому что клетчатым стрелы были нипочем, а Флип мгновенно обернулся кругом и стоял уже в рыцарских доспехах, защищенный с головы до ног. Но тетя Кора инстинктивно прицелилась в самую уязвимую точку противника: она направила свой арбалет прямехонько на Альбертину и готова была выстрелить.
— Быстро все на кухню! — приказала она месье Флипу и клетчатым.
Им ничего не оставалось, как повиноваться, и они, спотыкаясь и громко ругаясь, спустились на кухню. Все это время у Альбертины перед глазами маячил острый кончик стрелы. Она видела, как дядя Руфус и Раппельмайерша затолкали клетчатых с месье Флипом на кухню и придвинули к двери тяжеленный комод. Последнее, что слышала Альбертина перед тем, как Раппельмайерша швырнула ее в машину Куликова, был громкий стук — это ее друзья барабанили по тяжелой двери кухни — и отчаянный голос Отто, который звал ее.
Машина резко рванулась с места, хрустя гравием. Альбертина тут же свалилась с маленького откидного сиденья в грузовом отсеке и плюхнулась на какие-то вонючие шкуры. Буквально в миллиметре от ее ноги лязгнул, захлопываясь, капкан — этим запрещенным устройством Куликов пользовался, тайком отправляясь на вожделенную охоту. Ее крики потонули в грохоте старого дизельного мотора.
Альбертина стала барабанить кулачками по деревянной стенке, отделявшей грузовой отсек от кабины, но Раппельмайерша совершенно игнорировала ее стук.
Все было бесполезно, у Альбертины не хватало сил, чтобы выбраться из этой тюрьмы на колесах, которая неизбежно привезет ее назад, в приют. Раппельмайерша крикнула Альбертине в узкое смотровое окошко, что ей светит в ближайшем будущем: комната-одиночка и каждый день бесконечный список штрафных заданий и разного рода наказании, которыми она должна искупить свою тяжкую преступную провинность.
Альбертина поплотнее закуталась в мантию своей двоюродной бабушки. Теперь это была единственная вещь, которая напоминала ей о краткой поре, когда она была хозяйкой Вюншельберга. В «Доме детского счастья» Раппельмайерша наверняка отберет у нее и это.
А тем временем друзья Альбертины растворятся в воздухе, и она ничего не сможет сделать, чтобы спасти их. Только крохотная надежда теплилась в ее душе. Флип сказал, что есть какой-то выход. А вдруг он как раз дает Отто, Пауле и Кларе какое-то особое лекарство или же этот Брадувил придумал на сей счет специальное заклинание и оно есть в его книге?
Месье Флип включается в борьбу
Рама маленького кухонного окошка — столь же ветхая, как и все остальное на этой вилле, — легко поддалась. Но образовавшаяся дыра была слишком мала, чтобы вместить человека столь увесистого, как месье Флип. Отто и Пауле двумя большими медными поварешками пытались расширить дыру, а Клара, оглушительно гремя крышкой о кастрюлю и громко крича, пыталась скрыть деятельность мальчишек от тети Коры.
Somnium disparatum, угасание сновидений, уже очень далеко продвинулось в своей разрушительной работе. Лица Отто, Клары и Пауле стали пепельно-бледными, и клеточки на их одежде почти стерлись. Они дышали шумно, с каким-то стрекотом, напоминающим стук допотопной швейной машинки. Прозрачные пятна шли по всему телу, достигая порой величины теннисного мяча.
— Береги-и-ись! — заорал вдруг месье Флип. Схватив большую деревянную колоду, на которой раньше рубили мясо, он поднял ее на уровень груди, как таран, и ринулся в пролом. Удар был такой силы, что сама колода и вместе с ней часть кухонной стены рухнули в сад. Кухня наполнилась известковой пылью. Где-то в белой мгле кашляли клетчатые. Даже кашель требовал от них теперь большого напряжения.
— Сидите совершенно спокойно, — сказал им Флип. — Сейчас я проберусь в западную башню и принесу ключ с драконом!
Отто весь сжался:
— Ключ с драконом?
— Да, в данном положении он нужен нам обязательно, и тогда мы с вами быстренько пойдем в…
— Нет, это ужасно! — Отто прямо-таки рвал на себе волосы.
— Отто, что случилось? Вы что-то хотите мне сказать?
Отто тяжело вздохнул:
— Нам нужна Альбертина!
— Мне тоже очень не хватает Альбертины. Я глубоко уважаю вашу дружбу, но, пока мы выручаем Альбертину, может наступить вторая, совершенно необратимая стадия угасания.
— Но ключ — у Альбертины!
— Ну уж мне эта семейка Шульце! Будь прокляты их своеволие и любопытство! — Месье Флип думал всего минуту. — Я ненадолго ухожу. Вы остаетесь здесь и стараетесь по возможности беречь силы, понятно?
— Куда вы собрались? Мы с вами! — Клара шаталась как пьяная, пытаясь добраться до пролома в стене, но ничего у нее не вышло.
— Нет уж, я пойду один. Для вас это будет сейчас слишком тяжело. Кроме того, вы должны избегать прямого дневного света, потому что он ускоряет процесс исчезновения сна. Я скоро вернусь. Пожалуйста, послушайтесь меня хоть на этот раз. — Месье Флип не желал слышать никаких возражений.
— Мы будем здесь, когда вы вернетесь. Обещаю. Вот вам моя рука, — сказала Клара, протягивая руку, но обнаружила, что пальцев на ее руке уже не видно. — Ну, не вся рука, так хоть локоть!
Месье Флип ухватился обеими руками за края пролома, качнулся туда, потом обратно, как делают спортсмены на санной трассе, выходя на старт, и прыгнул. Отто подозревал, что дыра окажется слишком мала и шарообразный животик месье Флипа в нее не пройдет, — так оно и оказалось. Месье Флип прочно застрял и только энергично сучил ножками в воздухе.
